крайней мере, насколько я слышал, покончила с собой три дня назад. Выбросилась из окна этой квартиры.
Я выжидающе посмотрел на Караима, но он был невозмутим.
– Вы хотите, чтобы я нашёл её тело? Его украли из морга?..
– Где её тело, я знаю, – уверенно сказал Караим и снова замолчал.
– Ну… – Я растерялся. – Если вы говорите про её бессмертную душу, то, полагаю, она давно уже на небесах, сидит одесную Иисуса Христа, ну и так далее…
– Нет, – Караим покачал головой, как уставший, но терпеливый педагог, которому надо опять всё объяснять сначала, – моя дочь не где-то там. Она не на небе. Она не под землёй. Она здесь, на земле, я знаю это. Более того, я знаю, что она на Украине. И я хочу, чтобы вы её нашли. Вот и всё.
Я посмотрел на него. Он смотрел на меня. Я ждал, что ещё он скажет, но он не говорил ни слова. Ничего нельзя было прочесть на его окаменевшем лице – ни один мускул не дрожал, он не моргал и просто смотрел на меня.
Чтобы как-то разбавить эту паузу, я пожал плечами и спросил:
– А почему вы меня об этом просите?! Я ведь не сыщик. Я никогда раньше в жизни не искал пропавших людей, тем более… мёртвых.
Тут Караим поднял вверх свободную руку и подбросил в воздух маленький блестящий предмет. Я поймал его на лету в кулак, затем медленно разжал руку.
И тогда я понял, почему Караим так хотел нанять именно меня.
У меня на ладони лежала половина солдатского жетона.
Солдатский жетон
– Что вы можете сказать об этом жетоне? – спросил Караим.
– Немногое. – Я подошёл к лампе и поднёс жетон к свету. – Нижняя половина солдатского жетона, стандартной формы, разлом по перфорации. Лёгкий цветной металл, – я щёлкнул пару раз по жетону ногтем, – обычная латунь. Может быть, легированная, странно блестит. Надпись сделана «правильной стороной», ориентация сверху вниз и в «правильном порядке», сверху – номер части, снизу – регистрационный номер военнослужащего, такой строгости придерживались только в начале войны, хотя в начале войны жетоны обычно делали из алюминия. Надпись хорошо читается. Верхняя строчка – штаб мотопехотной дивизии СС и сбоку вольфсангель. Нижняя строчка – одиннадцать. Очень маленький номер, как для штаба дивизии, это, наверное, офицер, но в какой должности – сказать невозможно, от дивизии к дивизии номера гуляют. Судя по номеру, жетон был выдан в самом начале войны, странно только, что латунь, а не алюминий. И очень странно, что нет номера самой дивизии. – Я перевернул жетон обратной стороной, но там было только стандартное «Waffen-SS», – чертовски странно, я никогда такого не видел… хотя… может быть, вольфсангель и есть номер дивизии! Это был символ второй дивизии СС – «Дас Райх». Его ещё в двух дивизиях использовали. В четвёртой дивизии СС, но она была полицейской, а не мотопехотной, и там был вертикальный вольфсангель. И в голландской, дай бог памяти, тридцать четвёртой СС – «Ландсторм Недерланд», там тоже был горизонтальный, но другой формы, и образована эта дивизия была в самом конце войны. Да, это «Рейх». Хотя я никогда раньше не