я распоряжусь не подавать вам сигары и бренди.
Кое-кто последовал за ней в зал – одни из чувства вины, что пренебрегли светскими обязанностями, другие из нежелания наблюдать, как Ян проигрывается в пух и прах.
– Пожалуй, с меня на сегодня хватит, – объявил герцог Хаммондский.
– Я тоже пас, – отозвался еще один игрок.
– Еще одну партию, – стал уговаривать лорд Эверли. – У Торнтона еще остались мои деньги, и я хочу вернуть их.
Мужчины за столом обменялись вопросительными взглядами, и герцог Хаммондский кивнул:
– Хорошо, Эверли, еще одну партию, и возвращаемся в залу.
– Раз мы играем последнюю партию, ставки не ограничены? – спросил раскрасневшийся от возбуждения лорд Эверли.
Все кивнули в знак того, что это само собой разумелось, и Ян сдал карты.
Начали с тысячи фунтов. В последующие пять минут в центре стола образовалась целая груда фишек, и ставка составляла двадцать пять тысяч фунтов. Один за одним из игры вышли все игроки, кроме лорда Эверли и Яна, и Ян сдал Эверли последнюю карту. В комнате повисла мертвая тишина. Элизабет нервно стиснула руки, когда лорд Эверли взял свою четвертую карту.
Он взглянул на нее, потом на Яна, и его глаза загорелись от радости. Сердце Элизабет упало, когда она услышала его слова:
– Эта карта обойдется вам в десять тысяч фунтов, Торнтон, если вы останетесь в игре достаточно долго, чтобы посмотреть на нее.
Элизабет почувствовала страстное желание задушить этого богатенького лорда и не менее страстное желание дать как следует Яну Торнтону по ноге, которая находилась в пределах досягаемости мыска ее туфли, когда услышала, что он принимает вызов и поднимает ставку еще на пять тысяч фунтов!
Ей просто не верилось, что можно быть таким слепым: даже она поняла по лицу Эверли, что его карты не побить! Не в силах больше выносить этого, она оглядела напряженно застывших зрителей, которые ждали, что ответит на вызов Эверли, и приподняла юбки, намереваясь уйти. Ее движение отвлекло внимание Яна от противника, и в третий раз за вечер он посмотрел на нее, будто испытывал ее взглядом. Увидев расстроенное лицо Элизабет, он едва заметно повернул свои карты так, чтобы она смогла их увидеть.
Он держал четыре десятки.
Воспарив от радости и облегчения, она тут же испугалась, что своим лицом выдаст его. Круто повернувшись и чуть не свалив лорда Ховарда, она поторопилась покинуть свое место у стола.
– Хочется немного подышать, – сказала она лорду Ховарду, но он был так поглощен игрой, что с отсутствующим видом пропустил ее. Элизабет понимала, что, показав ей свои карты, чтобы успокоить, Ян страшно рисковал, ведь она могла сказать или сделать какую-нибудь глупость и тем самым выдать его, и терялась в догадках, почему он сделал это. Кроме того, девушка чувствовала, что на протяжении всей игры он ни на минуту не забывал о ее присутствии, и ему было приятно сознавать, что она стоит рядом с ним.
Теперь, вырвавшись из толпы вокруг стола, Элизабет