и легко поцеловал меня как раз в то место, откуда проклятый шрам начинался. – Глупышка ты. Подумала, что я… что мне… Ты еще такой ребенок, Аленька. Разве имеет значение внешняя оболочка? Ты не замечала, что любят толстых, худых, высоких, маленьких, красивых и откровенно уродливых? Не замечала, как иной раз идет красавец – а рядом с ним такая девица, что убиться хочется? – Говоря это, он все касался губами шрама, и по телу у меня пробегали мурашки. Я обхватила его за шею, чтобы не упасть – от прилива новых, ранее незнакомых чувств и ощущений слегка кружилась голова и подгибались ноги. – Ты для меня самая прекрасная девушка, Аленька. Ты и сама это знаешь, маленькая плутовка… потому и заманивала меня все это время – знала, что я не удержусь, потому что ты нужна мне.
«Говори-говори, – думала я. – Не останавливайся… Мне так нравится слышать твой голос… я никогда не смогу полюбить другого. Зачем? Есть ты – мой волк-одиночка. И ради меня готов нарушить свое одиночество – а я так и хотела».
…Воспоминания о первой ночи с мужем настроили меня на романтический лад и немного отодвинули в сторону беспокойство об отце. Я бродила по дому туда-сюда, мерила шагами длинный коридор первого этажа и не могла дождаться, когда услышу звук въезжающего во двор джипа. Муж не признавал никаких других машин, кроме старенького «прадика», и никакие уговоры не могли заставить его изменить принципам.
– Мне не двадцать лет, чтобы пыль в глаза соплячкам навороченной машиной пускать, – неизменно отвечал он на все предложения сменить джип хотя бы на такой же, но более новый. – Машина как жена, при правильном отношении будет рядом всю жизнь.
Я уже давно махнула рукой – понять Сашины причуды порой не под силу оказывалось даже мне, поэтому и не вникала, просто принимала мужа таким, каков он есть. Собственно, как и он – меня с моими привычками.
Если кто-то вдруг понаблюдал бы за нашим домом со стороны, у него возникло бы четкое ощущение, что тут живет шведская семья из четырех человек. В рабочие дни ровно в семь выезжала на представительской «Ауди» женщина в строгом белом пальто или короткой шубе – в зависимости от сезона, а следом – на черном «Мерседесе» с водителем – мужчина в деловом костюме и с папкой в руках. Зато по выходным на улицу частенько вылетал «Харлей Дэвидсон», управляемый девушкой в черном кожаном комбинезоне и серебристом шлеме, а за ним – побитый жизнью зеленый «Прадо», за рулем которого оказывался огромный мужик в потертой кожанке и темных очках вполлица. Однако обеими этими парами были мы – я и Саша. Всю неделю мы исправно придерживались общепринятых норм, ездили на работу – я в институт на кафедру, он – в банк отца, где официально занимал должность начальника службы безопасности, а по выходным позволяли себе расслабиться и заняться тем, к чему душа лежит. Я гоняла на байке, а Саша тренировался на природе во владении мечом и боевым шестом бо.
Папа крутил пальцем у виска, однако никогда не препятствовал, избрав девизом фразу «живите как хотите». Он понял, что лучшего мужа мне не найти, уже через месяц