подумал: «Вот ее хваленая уборка. Чистота. Порядок. А под кроватями все равно пыльно».
– Ва-аня, ты где? – В голосе бабушки все отчетливей слышалось раздражение.
«Там, где тебя нет, – вел воображаемый диалог с преследовательницей Пуаро. – Иди, ищи скорее на кухню. Чего зря вопить».
– Странно, – охватило явное замешательство Генриетту Густавовну. – Куда он мог деться? Неужели гулять пошел? Ваня! Ваня! Ау! Надо же, совсем от рук отбился. Удрать на ночь глядя и даже не предупредить.
И она покинула комнату.
– Дурдом, – произнес Пуаро, выползая из-под кровати.
Дождавшись, когда бабушка завернула за угол длинного коридора, мальчик вихрем переместился к себе. Борьба с Генриеттой Густавовной порядком его утомила, и вновь приниматься за домашку уже совсем не хотелось. Правда, усилия его не прошли даром. Ключ лежал в кармане.
– Ва-аня! Ва-аня! – Генриетта Густавовна тем временем продолжала поиски в районе кухни и чулана.
Мальчику стало смешно. Кажется, бабушка вообразила, что он впал в детство и играет с ней в прятки. «А кстати, – вдруг осенило его, – совсем неплохая идея. Вот если бы я не нашел сейчас ключ, можно было бы действительно спрятаться. Бабка подумала бы, что я ушел, и расслабилась. Кому охота в пустой квартире запирать дверь своей комнаты. Ну а потом она села бы на кухне, а я – к ней, и цап-царап кассету. А с кассетой – на лестницу. Ну а дальше можно изобразить, будто я уходил и вернулся. А если от нее действительно сейчас в шкаф спрятаться? Конечно, не для дела, а просто так, чтобы потом посмеяться».
Он собирался исполнить задуманное, когда раздались три звонка. Это пришли с работы родители.
Усевшись за письменный стол, Иван превратился в слух. Бабушка прошла из кухни к двери. Едва впустив дочь и зятя в квартиру, она начала жаловаться:
– Это просто какое-то форменное безобразие! Ваня совсем отбился от рук! Удрал на ночь глядя, ничего мне не сказав.
– Как это удрал? – с тревогою переспросила Инга Сергеевна.
– А как, по-твоему, удирают? – мелодраматически произнесла Генриетта Густавовна. – Просто собрался, и поминай как звали. А мне даже словом не обмолвился, что уходит. Я для него теперь – пустое место. Это все вы, Константин, виноваты.
– Я? – с ходу завелся отец Ивана. – При чем тут я?
– При том, что не научили его уважать старших, – усилила пафос Генриетта Густавовна. – Вот и пожинайте теперь плоды своего воспитания.
– Мама! – строго прикрикнула на нее Инга Сергеевна.
– Генриетта Густавовна, – с подчеркнутой вежливостью произнес Константин Леонидович. – Вероятно, мы с Ингой воспитываем Ивана не идеально. Однако в данном случае мы, видите ли, были весь день на работе и только что явились домой. И вот, позвольте узнать, вы-то куда смотрели, когда наш сын, а ваш внук собрался на ночь глядя уходить?
Пуаро понял: страсти накалились и, во избежание крупного семейного конфликта, пора выходить из засады.
Состроив удивленную и одновременно совершенно невинную