слова отзвучали –
Звук замирает окрест.
Что ни возникнет однажды –
Облики и облака,
Лица увядших от жажды
Отображает река.
Ив подведенные веки,
Летних ночей благодать… —
И забывает навеки,
Что довелось увидать.
Скажешь: есть память природы –
Капель апрельских трезвон…
Кольца древесные – годы…
Это не память, а сон.
Побудка
И долго еще Гулливер грохотал,
Аукал среди заблудившихся скал
И сыпал раскатистым смехом.
Как видно, побудку сыграли не зря!
Крылом перебитым взмахнула заря
И горы разбужены эхом.
Туда бы шагнуть, где лавины в огне,
Там страшно и весело стало бы мне,
Там льдины прозрачны и зорки.
Там я альпеншток свой на снег положу
И бережно-бережно перевяжу
Крыло перебитое зорьки.
Ночью
Путь звезд покоен и размерен,
Точны вселенские часы.
И мир в самом себе уверен –
Не дрогнут чуткие Весы.
Звезда в Тригорское упала –
Заранее расчислен путь.
Луна мерцает в полнакала.
Предчувствия стесняют грудь.
Нет, не покой и не блаженство
Сулят вселенские пути.
И даже в небе совершенство
Вовек не суждено найти.
Жажда
Жара жирует в средней полосе;
Лежит, как пес, у самого порога.
Давно забыли травы о росе.
Ведет во Псков иссохшая дорога,
Зовет поэта – но к чему мне Псков?
Не отпускает опустелый кров.
Тропинки задыхаются в пыли
И тени, как листы железа, плоски.
К дороге, словно к речке, подошли
От зноя разомлевшие березки.
А даль дрожит, и хмурится простор,
Все гуще синь, и контуры все строже.
Закат лучи прощальные простер,
Прощальные – и страждущие тоже.
Слепой грозе не нужен поводырь!
И молний синих набухают жилы.
На ждущий мир, на страждущую ширь
Идет стихия неизбывной силы.
Бородино
Вечный шепот молвы.
Опаленные дали.
Поколенья травы
Прошумели и пали.
Век прошел или пять?
В час дождя или зноя
Эта самая пядь
Сотрясалась от боя?
Что ж тебя привело
В край, где время застыло?
Все, твердишь ты, прошло,
Но ведь все это – было!
Кровь стекала к ручью.
Сумрак жаловал милость.
Бой закончив вничью,
Здесь войска расходились.
Месяц жатвы пылал.
В час отчаянный летний
Здесь погиб генерал
Двадцатишестилетний.
Жизнь права ль, не права,
Положившись на пушку?
Молодая вдова
Тут воздвигла церквушку.
Что могла – продала,
Что могла – одолжила.
А пора подошла