Они были совсем не похожи друг на друга. Казалось, они явились из разных эпох и стран. Здесь были худые и полные, блондины и брюнеты. Но у всех на лицах читалась какая-то неизбывная грусть. И все они произносили одну и ту же фразу: «Я тоже заходил к нему в гости!» Как будто ребята хотели о чем-то предупредить Максима. Или, быть может, считали его за своего, раз он тоже ходит в гости к Афанасию Семеновичу?
Максим никому не рассказывал о своих видениях. Родители немедленно потащили бы его к врачу и уж, конечно же, запретили бы заходить к старику. А рассказать обо всем Афанасию Семеновичу мальчик почему-то стеснялся. Примет еще за фантазера или за сумасшедшего. Или, того хуже, обидится, посчитает, что Максим просто ищет повод, чтобы больше не приходить. Уж лучше попытаться разобраться во всем самому.
Он разыскал справочники по психиатрии и психологии, но ничего похожего на свои галлюцинации не обнаружил. Тогда Максим пришел к выводу, что это своеобразная реакция на что-то в квартире старика; например, на какие-нибудь химикаты. Он слышал, что у некоторых чувствительных людей бывает самая непредсказуемая реакция на безобидные вроде бы вещи.
В конце концов, Максим перестал обращать внимание на свои видения. Он просто привык к ним, и теперь, наверное, даже удивился бы, не увидев на черной двери нового лица. Максим даже пытался шутить. «Ну и однообразный же у них репертуар! – говорил он себе. – Могли бы рассказать что-нибудь новенькое! А старик гостеприимен! Вон сколько ребят наприглашал в гости! Вот только что-то они не слишком довольные. Видно, со мной Афанасий Семенович обращается получше!»
Глава V
Этого не может быть!
Дедушка приехал неожиданно. Вернее сказать, неожиданно для Максима, которого то ли забыли заранее предупредить о его визите, то ли специально решили сделать сюрприз. Когда дед, большой, седой, бородатый, ввалился в квартиру, которая вдруг сразу показалась тесной, и зычным голосом предложил принимать гостя, Максим словно стал маленьким мальчиком. Он напрочь позабыл про всю свою тщательно вырабатываемую солидность и, как в раннем детстве, кинулся дедушке на шею, едва не завизжав от восторга.
Сергей Федорович, мамин отец, был крупным, полным, пышущим здоровьем, энергичным человеком, которого, несмотря на почтенный возраст, язык не поворачивался назвать стариком. Он жил в небольшом районном центре и никуда не собирался оттуда уезжать, хотя дети не раз предлагали ему поселиться у кого-нибудь из них, особенно после смерти его жены. Наоборот, Сергей Федорович нахваливал свой городок, «красоту кругом», свежий воздух и звал их уезжать из загазованной Москвы. Почти круглый год дед жил один и прекрасно справлялся со всеми домашними делами. Но летом у него всегда собиралось много народу: Максим со своими двоюродными братьями и сестрами. Заезжали на несколько дней и взрослые. Иногда Сергей Федорович и сам наведывался в гости, но подолгу не задерживался: он говорил, что не хочет надоедать, да к тому же в большом городе чувствовал себя немного не в своей тарелке.
Всю