улице и искала среди людей тех темных существ, что появились на авиашоу, то со временем подозрительность утихла. Жизнь вроде бы начала входить в привычное русло. Я даже посмеивалась над собой. Вот ведь воображение до чего доводит! В школе, конечно, все узнали, что я была на авиасалоне во время аварии, и приставали с расспросами. Я не знала, что рассказать. Я же ведь так толком ничего и не поняла тогда. Чтоб не разочаровывать одноклассников, бубнила что-то о панике, придумала для эффекта вой, взрыв и столб дыма. Хотя ничего такого не помнила. Может, было, может – нет. От меня скоро отстали.
С Ольгой поделилась, конечно. Постаралась описать подробно и тех, кто мне померещился, и свое состояние, и даже сон. А она мне возьми да и скажи:
– Это к тебе летчик приходил!
– Какой?! – испугалась я.
– Погибший, – со знанием дела объяснила подруга.
– Скажешь тоже! – расстроилась я. – С чего это?
– Ну как же! – воодушевилась подруга. – Ведь ты единственная предчувствовала катастрофу, но не предотвратила ее.
– Я?! Знаешь, Олька, по-моему, это не у меня, а у тебя не все в порядке с головой! – Честно сказать, она меня смутила. А мне и без этого тошно. – Дура ты, Олька! Я тебе как человеку – укачало, понимаешь?! Померещилось что-то, я же не виновата, что в это же самое время авария произошла?! Тебя послушать, так можно подумать, что и мамонты из-за меня вымерли!
Олька смутилась:
– Маш, ну чего ты! Не обижайся! Я просто предположила. Ты же у нас феномен!
– Нашла феномен! – Мне все еще было не по себе. – Сны, между прочим, это наше подсознание, ну, в смысле, оно нам показывает картинки прошлого, наши страхи, представления или мечты. Наверное, я сильно испугалась, вот и приснился человек в летной форме.
– Маш, ну чего ты, в самом деле, – насупилась Ольга. – Каждую ночь мертвецов провожаешь, а этого, с черным лицом, испугалась. Может, его тоже надо было проводить?
Я задумалась.
– Нет, Оль, тут что-то не так, – не согласилась я. – Вот чувствую, не так… Странно все…
– У тебя все странно, – усмехнувшись, напомнила она. – Так ты спросила бы у него.
– Я пыталась, уж поверь.
– И?
– Он меня не слушал, он, понимаешь, не такой, как остальные. Бешеный.
– Сумасшедший? – уточнила Ольга. – Разве мертвецы бывают сумасшедшими?
– Не знаю, – вздохнула я, – но придется с этим разобраться. Если, конечно, это не просто дурной сон.
Ольга хохотнула:
– Интересно, какие же сны у тебя не дурные?
– Оль! Твоя ирония сейчас точно ни к чему!
– Ладно-ладно, не обижайся, – спохватилась подруга. – Уж и пошутить нельзя…
Она-то пошутила, а я все-таки задумалась. Не шел у меня из головы человек без лица. Как ни старалась, не смогла его забыть. А что, если Ольга права? Вдруг это тот самый погибший летчик? И если я на самом деле могла предотвратить аварию, но не сумела, и, допустим, летчик об этом узнал… правда, непонятно, откуда. Хотя в моей жизни много странного, пора бы уже привыкнуть и не задавать себе вопросов. Ну ладно. Итак, можно