Ирина Лобановская

Бестолковая любовь


Скачать книгу

жизни. Кажется, он даже распрямлялся чуть-чуть в эти минуты. Но взглядывал на дочь и снова бессильно съеживался: Женька сутулилась, горбилась, шаркала ногами… Что тяготило ее в восемь лет, почему она с такой страшной точностью повторила отца, его неумение стоять и ходить прямо?

      Авторы его терпеть не могли. Самым большим наслаждением Бакейкина было найти в рукописи ошибку: запятую, поставленную не на своем месте, стилистический ляп или фактическую неточность. И тогда на полях рукописи появлялись размышления о характере ошибки и ее месте и значении в творчестве данного автора. Сева любил писать на полях много, подробно. Это стало его методом общения, потому что спорить с авторами он боялся – они тоже давили его. Глаза у Севы испуганно разбегались, не сосредотачиваясь на собеседнике, словно он безнадежно косил. Кто-то из авторов прозвал его Обмылком – прозвище понравилось и осталось. Всеволод это знал и не обращал внимания. Он жил по инерции, не обремененный никакими стремлениями, усилиями и обидами. Только весной его очень мучила язва – отцовское наследство.

      Правда, одно незаявленное желание все-таки существовало: как можно дольше просидеть вечером возле Женьки в тишине, без Ольгиного уверенного голоса, без ее напоминаний и бесконечных рассказов. Но даже мечтать об этом было роскошью, которую Бакейкин себе позволить не мог.

      Ольга спала. Сева сидел в тишине возле Женьки и ни о чем не думал. Его блаженство оборвалось негодующим возгласом:

      – Всеволод, ты что же делаешь? Тебе нельзя всю ночь не спать!

      Женька завозилась в кровати и энергичнее зашмыгала носом.

      Потом Сева вел ее за руку в школу, с беспокойством оглядывая маленькую понурую фигурку. Ольга решила, что сегодня Женя в школу пойти может: температуры нет.

      В коридоре издательства Бакейкина остановил знакомый:

      – Севка, привет! Почему я давно нигде не читал тебя? Ты что, совсем ничего не пишешь?

      – Нет, понимаешь, – пробормотал Бакейкин. – Не пишу… Не знаю, о чем писать, совсем нет никаких тем…

      И боком, неуклюже, ударившись о косяк, скрылся в своей комнате.

      И сразу проснулся.

      Катя, подумал он. Только Катя…

      Звонок сотового оторвал Николая от важных дел. Он как раз придумывал оригинальный метод, чтобы толкнуть партию матрешек, послушно раздевающихся по первому взгляду клиента. Матрешкин стриптиз занимал Николая всерьез, поскольку сулил немалые барыши.

      Но мобилка надрывалась, и Николай нехотя вытащил ее из кармана. И услышал тревожный голос брата.

      – Ты чего такой взбаламученный? – рассеянно спросил Николай. – Катька твоя опять дала стране угля и вдругорядь нагрянула?

      – Я без нее скучаю! – признался Сева.

      – Не! Это не без нее. Это без работы, – объяснил умудренный жизнью Николай. – А вообще человек очень часто совершенно не готов к чувствам, выпадающим на его долю. Усвоил? Займись делом – и жизнь сразу прояснится и просветлеет. И в голове заодно. И в карманах тоже.

      –