дедушке и бабушке.
По дороге Алеша мне сказал: «Когда мы вырастем, мы с тобой поженимся. Так хотят мои родители, бабушка и сестры». – «Ну а разве сам ты не хочешь?» – удивилась я. «Хочу, иначе бы не говорил», – ответил он, покраснев до ушей. Мне тогда было всего девять лет. Тогда я еще не понимала, что собой представляет какое-то замужество, но, однако, инстинктивно возгордилась этим первым предложением. В душе даже поверила, что это сбудется. Начала фантазировать, как мы с Алешей будем плавать, ездить верхом, кататься на коньках и т. д. Эти мечты были резко прерваны при нашем возвращении. Нам здорово попало от старших за то, что мы отправились на двор в морозный вечер после танцев, разгоряченные и недостаточно тепло одетые. «Простудишься, вот тебе и поступление в питерский институт», – ворчала тетя Саша, и тут же обычный припев: «А что скажет отец?» Но я не простудилась, и вскоре после Крещения мы стали собираться в Петербург. Напоследок со мной произошло приключение, которое могло очень скверно кончиться. Пользуясь тем, что тетя Саша очень занята сборами к нашему путешествию, я как-то отправилась с коньками на пруд. Вечерело, крепкий морозный воздух щипал лицо и захватывал дыхание. Я была тепло одета. Башлык, туго завязанный на шее, не допускал холода, предохраняя уши. У меня теплилась надежда встретить кого-нибудь из ребят, но на пруду стояла мертвая тишина, и признаки тяжелых зимних сумерек давали себя чувствовать. Голые безлиственные деревья, покрытые обледенелым снегом, обрамляли широкую плотину. Они казались издали таинственными гигантами. Надев коньки, я смело бросилась вперед по направлению плотины, которая разделяла нашу усадьбу и деревушку, находившуюся на другой ее стороне. Было приятно скользить по заледенелому пруду, но и жутко. В торжественной зимней тишине с приближающейся ночью даже назойливое карканье ворон утихло. Подбегая к плотине, которая была целью моего передвижения, я почему-то взяла слишком близко к берегу. Неожиданно, не успев опомниться, я очутилась в ледяной воде. Невольно нырнув, я, ничего не понимая, инстинктивно вынырнула на поверхность и пробовала за что-то ухватиться, но не тут-то было. Что-то гладкое, ледяное выскальзывало из моих рук, и я с ужасом поняла, что очутилась в проруби, в которой деревенские бабы полоскали белье. Безнадежность положения заставила меня громко закричать. Но только эхо в прозрачной тиши отозвалось на мой вопль. Крикнув несколько раз и выбиваясь на поверхность ледяной воды, я уже решила перекреститься и погрузиться на дно, в нирвану, но вдруг услышала надо мной шум и голоса. Вскоре я смогла уцепиться за длинную палку, которая сначала ударила меня по голове. Я вцепилась в нее обеими руками. «Держи крепче!» – кричали мне сверху. В тот незабываемый момент меня всю охватило ощущение возвратившейся надежды на спасение. Когда я очутилась на поверхности, меня срочно потащили в ближайшую хату, где жил наш садовник. Он ахнул и всплеснул руками. Его жена и другие бабы, находившиеся в тот момент в хате, все заголосили, но тотчас же