первый день Рождества, простояв длинную торжественную службу в церкви, мы отправились в цирк. Это был мой первый выход. Я ничего подобного раньше никогда не видела. Этот цирк под именем «Пауло» содержался итальянским антрепренером и был весьма примитивный. Однако на меня все это представление произвело потрясающее впечатление. Прыгающие через обручи собаки, танцующие парами медведи, лихие всадники-джигиты, поднимающие на полном ходу носовые платки. Особенно я была очарована жонглером, который верхом на лошади жонглировал четырьмя мячами. Мне показалось это верхом искусства. Меня вдруг охватило стихийное желание сделаться частью этого цирка: выступать с мячами, летать на трапециях – словом, приобщиться к этой прекрасной, таинственной жизни.
Еще недавно я прочла приключения одного мальчика, которого украли цыгане, владельцы кочующего цирка. Он впоследствии сделался знаменитостью, отыскал своих родителей и окружил их благополучием. Я перестала спать по ночам и напряженно думала, как осуществить мое желание. Почему-то я ни минуты не сомневалась, что хозяин цирка меня возьмет. Время от времени все же мелькала мысль: «А что скажет отец? А тетя Саша?» Но надежда, что все как-то образуется, охватывала меня и толкала на исполнение задуманного.
Тетя Саша часто ходила в церковь. Я ее всегда сопровождала, но тут, когда она мне предложила отправиться к ранней обедне, я попросила разрешения не пойти, ссылаясь на сильную головную боль, на что она сразу согласилась. Когда она ушла, я спешно, надев шубку, выскочила на улицу и начала осторожно пробираться к цирку, который был недалеко. Дорогу к нему я хорошо запомнила. Цирк был закрыт. Издали доносились рев зверей и ржание лошадей. Я постучала в ту дверь, которая мне показалась подходящей. На мой стук вышел высокий жгучий брюнет с кнутом в руках. Он с удивлением осмотрел меня с ног до головы и спросил, зачем я пришла и что мне нужно. Мое сердце громко билось, и я с трудом сказала: «Хочу поступить в цирк и хочу научиться жонглировать, а на лошади скакать умею». Он рассмеялся и, взяв меня за руку, повел в глубь помещения. Мы добрались до темной комнаты, из которой вышел пожилой человек с расстегнутой на груди рубашкой. Услышав от моего спутника мою просьбу, он громко расхохотался и, потрепав меня по плечу, сказал: «А что твои родители скажут? Ты спросила у них разрешения?» Я потупила глаза и ничего не ответила. «Ну, все же пойдем, и ты покажешь свое искусство», – добавил он добродушно. Мы вошли в темную конюшню. Он отвязал лошадь, дремавшую у стойла, и вывел ее на широкую арену. Лошадь была смирная. Выскочивший откуда-то мальчишка быстро ее оседлал. Хозяин велел ему принести мне штаны и куртку, что он сразу же исполнил. Я их надела, хотя брючки были мне велики и пришлось их подтянуть поясом. Я смело направилась к лошади, вскочила на нее привычным ловким движением. Проскакав вкруговую два раза по арене, я остановилась перед зрителями, которые смеялись и очень одобрительно качали головой. «Молодец девчонка, она легко научится». «Принеси мячи», –