завоевала для него влиятельного союзника, который окажет ему финансовую помощь, позаботится о продлении его главных патентов и оповестит о том, что завод Круппа представляет собой «национальный институт». Этого весьма полезного ангела звали Вильгельм Фридрих Людвиг фон Гогенцоллерн. Сегодня он известен как Вильгельм I, «старый кайзер», предшественник Вильгельма II, приведшего Германию к поражению в Первой мировой войне, но в 1852 году он был седеющим спящим гигантом, прославившимся главным образом своей непримиримостью во время массовых беспорядков в Берлине 18 марта 1848 года. На его руках была немецкая кровь, которая пролилась в тот день; недовольные либералы объявили его реакционером, и, чтобы умиротворить их, его брату-королю пришлось отправить Вильгельма в короткую ссылку. В последнее время вхожие во дворец люди изучают его с новым интересом. Поскольку монарх был бездетным, Вильгельм считался предполагаемым наследником Пруссии. Его царствование могло начаться в любое время, потому что ум Фридриха Вильгельма все больше помрачался. Год от года он погружался в безумие, впадая в средневековые мечты, и Вильгельм уже был наделен титулом принца Пруссии.
Либералы попали в точку, дав ему ярлык «принца патронов». Разделяя веру своего помешанного брата в право помазанника Божьего, принц подкреплял это неистовым почитанием бога битвы. Впечатляет его военная подготовка. Еще подростком он руководил штыковыми атаками на французов и заслужил в пехотных частях Железный крест в возрасте восемнадцати лет. В двадцать один он стал генерал-майором. Он действительно мог стать первым прусским солдатом-королем после Фридриха Великого, а значит, был ключевой фигурой для честолюбивого промышленника-оружейника. К счастью для Альфреда, консерватизм Вильгельма распространялся только на политику. Не обремененный враждебностью офицерского корпуса по отношению к новым видам оружия, он стал идеальным экспертом потсдамской пушки, и когда вошел в мраморный зал и узрел ее, то почувствовал у себя в груди на месте сердца кусок плавленой стали. Он не мог успокоиться до тех пор, пока не встретил «этого герра Круппа», а на следующий год выразил желание приехать в Эссен.
Эта новость, ставшая сразу известной всем, взбудоражила Альфреда. «Конечно же!» – ответил он; Гогенцоллерн мог прибыть к нему в любое время; ворота всегда открыты. Берта, которая была тогда на первом месяце беременности, выметала осколки разбитой посуды, пока «принц патронов» слезал во дворе с лошади. Опущен подбородок, выпячена грудь, Вильгельм прошествовал через фабрику, нале-во, напра-во. Выходя, он поздравил Альфреда. Цех, отметил он, чист, как парадный плац (так и было), а крупповцы – истинные солдаты индустрии. Поскольку монарх в умственном отношении еще не достиг состояния короля-идиота – и не достигал его на протяжении еще пяти лет, – принц пока не мог распорядиться так, чтобы направить бизнес по нужному Круппу пути. Тем не менее, Вильгельму хотелось показать свою высокую оценку, поэтому он прицепил на узкую грудь