работу, не имея на то согласия или приказа Гитлера. Во-первых, имевшиеся в распоряжении отдела «Л» людские и материальные ресурсы были до сих пор строго ограничены, и он мало что мог сделать, кроме как высказать свое мнение; во-вторых, при существовавшей антипатии к ОКВ добровольного сотрудничества со стороны штабов отдельных видов вооруженных сил ждать не приходилось. Фактически Гитлер ничего не сделал для того, чтобы начать планирование. Более того, ряд намеков с его стороны, которые могли послужить, по крайней мере, отправными точками, просто игнорировались и зачастую даже не доходили до ушей начальника отдела «Л» или его подчиненных. Примерами могут служить некоторые высказывания Гитлера в его памятной записке от 9 октября 1939 года; в ней он отмечает, что победа над Францией откроет для нас огромные пространства Атлантического побережья, в результате чего можно будет довести эту войну до конца путем «массированного использования люфтваффе против сердца британского сопротивления». Эта идея была конкретизирована в нескольких вышедших зимой 1939/40 года директивах ОКВ относительно подготовительных мер по «захвату Англии»; однако в них не было тщательно проанализировано, какова вероятность успеха этой стратегии, вопрос вполне уместный ввиду нашей полнейшей неопытности в «стратегической войне в воздухе» и нехватки субмарин.
К тому же в течение этих месяцев в верховной ставке не помышляли о возможности вторжения на Британские острова. Йодль не предпринимал на этот счет никаких действий, хотя записи в его дневнике свидетельствуют, что еще в ноябре 1939 года он, но не его штаб, знал, что штаб ВМС изучает этот вопрос, а в начале декабря – что тем же занимается Генеральный штаб армии. Даже в мае и затем в июне 1940 года (здесь мы ненадолго забегаем вперед), когда главнокомандующий ВМФ докладывал Гитлеру результаты исследований, проведенных его штабом, Йодль не делал ничего, видимо, потому, что Гитлер в то время не проявил никакого интереса. Нередко звучала критика, что старшие офицеры, включая и самого Гитлера, находились в плену своих воспоминаний о Первой мировой войне и поэтому не рассчитывали на такой потрясающий успех наступления на западе. Возможно, так и было осенью 1939 года, но этого явно не было в начале 1940-го.
Что касается Италии, то весной 1940-го Верховный главнокомандующий много размышлял над тем, как заставить своего союзника по хваленому «Стальному пакту» послать двадцать – тридцать дивизий, чтобы атаковать линию Мажино с германской территории в направлении плато Лангр. Эта идея была предметом детальных исследований Генерального штаба армии. С другой стороны, как уже говорилось, никакие более серьезные стратегические проблемы, вытекающие из этого союза, не рассматривались. Например, проблемы и перспективы войны на Средиземном море при ведении ее во взаимодействии с Италией или своими силами. Правда, какое-то время военные стратеги занимались разработкой превентивных мер против угрозы, которую французская армия Вейгана