зашел уже столь далеко, что посчитал себя вправе предлагать нужные кандидатуры на высшие командные должности в армии[58], но это, разумеется, имело место в период подготовки оккупации Дании и Норвегии, когда вмешательство ОКВ в дела армии стало нормой.
Со временем большинство важных письменных сообщений, разосланных в течение этого периода и позднее верховной ставкой, так называемые директивы ОКВ, разделились на две категории. В первую входили в основном документы стратегического характера, такие, как Директива № 6, в которой Гитлер обнародовал свои решения в широком смысле как основные направления будущей стратегии. Во вторую категорию попали документы, подобные Директиве № 8, где речь шла об исходных операциях предстоящей кампании или о последующих ее этапах, когда ближайшие цели уже будут достигнуты; это было явное посягательство на прерогативы Генерального штаба армии и фактически передача ОКВ командования вооруженными силами. В каждом случае Йодль либо набрасывал текст сам в соответствии с подробными указаниями Гитлера, либо, как обычно бывало, передавал исходные данные для подготовки документа в конспективной форме в отдел «Л».
Такой же порядок был принят в отношении специальных инструкций ОКВ, касающихся отдельных операций. Их подготовка вызывала определенные трудности; политическое содержание таких документов определял лично Гитлер; однако в них было много других пунктов, например закрытие границ, отключение коммуникаций, курс валют и т. д., по которым надо было договариваться с гражданскими властями, но которыми по соображениям секретности нельзя было заниматься заранее.
Труднее стало справляться с огромным количеством бумажной работы, объем которой рос по мере расширения масштабов военных действий. Причина заключалась в том, что если нельзя было воспользоваться подписью или авторитетом Гитлера в каждом конкретном случае, то с ОКВ так же мало считались, как и прежде[59].
Отношения с союзниками
С военной точки зрения в период между военными кампаниями в Польше и во Франции Германия оставалась в одиночестве. Италия, единственный союзник, заслуживавший внимания, с началом войны отказалась от своих обязательств и продолжала занимать двусмысленную позицию страны, «не находящейся в состоянии войны». Гитлер был сильно разочарован, но, видимо, не осознавал, что в этом частично была и его вина. В январе 1940 года диктатор на время смирился с оценкой, прозвучавшей в докладе отдела «Л» по результатам исследования, проведенного по просьбе Йодля. В докладе говорилось, что Германия не может рассчитывать на серьезные выгоды от участия Италии в этой войне, главным образом, ввиду ее, предположительно, огромных потребностей в военном имуществе. Примерно в это время Гитлер велел собравшимся у него главнокомандующим «распространить ложную информацию» и назвал, видимо, среди тех, кому эта информация предназначалась, генерала Марраса, итальянского военного атташе в Берлине. Все это не очень стимулировало ОКВ