наглухо забито. Охранники, услышав какой-то шум, сделали несколько предупредительных выстрелов в воздух.
Я попробовал найти место, чтобы присесть, но это оказалось невозможным. Едва хватало места, чтобы стоять. Когда мои глаза привыкли к темноте комнаты, я огляделся. Лишь отраженный снегом из окна свет позволял различать очертания многих людей, находившихся здесь.
В конце концов наступил момент, когда я не смог больше стоять. Я ничего не ел целый день и очень ослаб. У меня подкосились ноги, и я упал, но очень скоро меня стукнули каблуком, заставив подняться, придя в себя.
– Это мое место! – закричал мужчина. – Я пришел сюда раньше.
– Ты не уважаешь старших, – поддержал его другой.
– Даже не пытайся снова здесь сесть! – завопил третий.
Я был не единственным, кому не удалось найти место, чтобы присесть. Я пробормотал:
– Извините, я просто не мог больше стоять.
Снова послышалось ворчание в мой адрес, но мне было не до этого. Я пытался хоть немного изменить положение тела, переминаясь на ноющих ногах.
Новые друзья
– Посмотри, – произнес кто-то, – ты наступаешь мне на ноги.
Я посмотрел на мужчину, который только что произнес эту фразу.
– Он постоянно наступает кому-нибудь на ноги, – услышал я еще чей-то шепот.
– Ему нужно сесть, – снова ответил первый.
По его тону я почувствовал, что, возможно, наконец-то мне удастся присесть.
– Подвиньтесь немного, и парень сможет втиснуться.
Он подтолкнул двух ребят, сидевших рядом. Наконец я смог сесть. Невозможно рассказать, какое облегчение я почувствовал в тот момент.
Всматриваясь в лицо своего спасителя, я спросил:
– Как тебя зовут?
– Ханс. – Он ухмыльнулся, а потом добавил, что из Сакаса, местечка во Фришес-Хафф – заливе в Балтийском море.
– Я знаю, где это. Я был там в детстве; как раз тогда цвела вишня. Мы ходили купаться на залив. Это очень красивое место.
– Да, это точно, – сказал Ханс. – Ты бы видел сейчас нашу деревню, загаженную русскими солдатами. Видишь того парня? – Он показал в сторону окна.
Я кивнул.
– Вон того, в шапке?
– Да, – прошептал Ханс.
– Так вот, его брата убили.
– А что произошло?
– Это тяжелая история. Русские хотели изнасиловать его жену, а он вступился. Тогда они расстреляли его, а потом… – Ханс замолчал. Ему не нужно было продолжать.
Мы помолчали немного.
Потом я спросил Ханса, кто другие ребята, попавшие в плен вместе с ним. Ульрих и Гюнтер, шестнадцати и семнадцати лет, до сих пор еще учились в школе.
Мы заговорили о последних днях, проведенных дома, о том времени, которое изменило нашу жизнь полностью, как никакие другие события, происходившие до или после этого. В соседней деревне с той, где жил Ханс, погибло около тридцати мужчин, в большинстве своем фермеры.