Мы сразу же забыли про нашу усталость, мы спасены. Теперь снова можно как следует работать.
На нашей территории русские останавливают наступление. Пленные подтвердили, что двум нашим дивизиям, ведущим тяжелые бои у Великих Лук, противостоят девять русских дивизий, оснащенных тяжелой артиллерией. Ничего удивительного, что наши ребята перешли к обороне, а у реки Ловать началась так называемая позиционная война. Однако северный фланг нашей армии стремительно продвигается в направлении Холма, а с южного берега Ильмень-озера – к Старой Руссе. К югу от Киева, у города Умань, сейчас, должно быть, идет смертельный бой. Это значит, что под Смоленском удалось сжать огромное кольцо.
К нашему удивлению, вечером привезли новую партию санитарного материала. Главврач армии спешно отправил транспорт в Новосокольники.
Работу хирургов резко прерывает неожиданный воздушный налет русских. Вокруг разрываются бомбы. Пулеметная очередь строчит между домами. Появляются раненые.
В Новосокольники прибыл третий лазарет и уже открылся: на него легла основная нагрузка по оказанию помощи раненым. Мне удается освободиться и заняться другими вопросами.
Наш автомобиль тем временем кое-как починили. Механики сняли два рессорных листа с какой-то старой машины и приделали к нашей. Сердечно простившись со всеми, я снова занимаю место рядом с Густелем. Он заводит мотор, и автомобиль, покачиваясь, трогается с места. Мы не произносим ни слова. Каждый обреченно думает о лошади. Поскольку этот участок пути нам уже хорошо знаком, мы точно знаем, в каком месте на дороге будет развилка. У меня колотится сердце. Густель побледнел.
В последний раз мы останавливаемся около мертвой кобылы. Теперь в песке лежит лишь скелет. Бесцветные ребра торчат по отдельности, они уже не связаны между собой. Голый, бесцветный череп. В глазницах высохшие глаза. На какое-то время мы застыли в немом оцепенении.
Никогда раньше я не ощущал с такой силой бренность всего земного. Процесс разложения обретает глубокий смысл. Безжизненная материя стала существом, лошадью. Но это проявление жизни всего лишь временное явление. Однажды жизнь снова покидает созданный ею организм и распадается на свои неживые изначальные составляющие: газы, жидкости, соли, а ветер рассеивает их. Остается лишь скелет – известковое образование. Но и это со временем разрушается.
– Поехали, Густель. Чего мы ждем?
Снова путь проходит через песчаную яму и насыпь между соснами. Пока мы едем, я размышляю о своеобразном слове «разложение», о значении приставки «раз», которая также встречается в словах «развеять, рассеять, разлюбить, расцвести, развиваться, разрушать».
Мы добираемся до Пустошки. Здесь кризис, кажется, тоже миновал. По хорошей дороге мы едем дальше мимо прекрасного озера Себеж, поблескивающего в лучах заходящего солнца. Густель останавливается, я срываю с себя одежду, бросаюсь в воду и плыву далеко-далеко. Прохладный поток прогоняет дурные воспоминания. Немного обсохнув, я бегу вдоль