на сиреневых конвертах. «Напиши мне ответ!»
– Где в Мейсоне нашли тело? – выкрикиваю я. – Не за трассой I-70?
Рыжий друг Декера пожимает плечами и, запрыгнув на скейтборд, начинает раскачиваться взад-вперед. Мы стоим и молча глядим на дом Каучински.
Через мгновение на крыльце начинается какое-то движение. Полицейский в форме провожает до качелей на крыльце серую тень – мать Ариэль. Я давно не видела ее. С момента нашей последней встречи она отощала и сжалась, как будто время ее сожрало.
Она падает в объятия офицера и испускает душераздирающий вопль. В окно выглядывают двое детей.
Рыжий сплевывает снова. Он продолжает качаться взад-вперед на скейтборде, старательно избегая плевка на асфальте.
– Видимо, это все же не «кто угодно».
Глава шестая
Когда дом Гринвудов наконец появляется на горизонте, футболка у меня на спине уже мокрая от пота, а переносица горит от солнечного ожога. Бо́льшую часть дороги я бежала, потому что не могла терпеть. Мне нужно было убедиться в том, что это правда.
Я слышу, как хлопает сетчатая дверь. Кэлли сбегает с крыльца вниз, не замечая меня на тротуаре. Она доходит до середины подъездной дорожки и останавливается, зарываясь лицом в ладони. У меня внутри все сжимается.
Это правда. Кэлли успела узнать об этом за те пятнадцать минут, что я бежала сюда. Она разворачивается и идет на задний двор, прежде чем я успеваю ее окликнуть. Я прислоняюсь к почтовому ящику, чтобы отдышаться: легкие будто пронзает миллионом булавок. Ночью, на вечеринке, все думали, что Ариэль сбежала из дома. Возможно, в тот самый момент, когда мы разговаривали у костра, она умирала.
Когда дыхание выравнивается, я обхожу дом по краю забора. Кэлли оставила калитку открытой.
Она сидит на траве, закрыв лицо руками. Мне приходится кашлянуть, чтобы привлечь к себе внимание. Она поднимает голову. К ее щекам приливает кровь.
– Чего тебе надо?
– Ариэль мертва?
Кэлли выдергивает охапку травы одним резким движением и выпускает травинки сквозь пальцы.
– Тело еще надо опознать, но да, это она.
Тело. Перед глазами встает образ Ариэль, брошенной на обочине шоссе. Ее стертые от падений с велосипеда локти и коленки, розовый рот, пахнущий клубничным бальзамом «лип смакер», который она повсюду носила с собой в кармане, чтобы его не украла сестра.
Я понимаю, что в моем воображении Ариэль все такая же, какой была десять лет назад. Все внутри сжимается.
– Как она умерла?
– Не знаю, – отвечает Кэлли. Лицо у нее до сих пор красное как помидор. Я жду, что сейчас она сорвется, заплачет, сделает что-нибудь, но вместо этого она только тяжело вздыхает и смотрит прямо на меня.
– Вечером в здании школы пройдут поминки. Если хочешь, приходи.
Ужасная Тесса внутри меня хочет сказать «нет». На поминках молодых людей всегда собираются толпы сочувствующих, а я, как правило, избегаю мест большого скопления народа. В таких ситуациях все либо подавлены, либо проявляют нездоровый