оставляли никаких шансов для честной борьбы. И потому Дугин практиковал способы куда более радикальные, вплоть до физического уничтожения наиболее разложившихся коррупционеров. Точечные удары вызывали у разложенцев естественный страх, количество загадочных самоубийств среди них росло, и многие догадывались, что смерти эти далеко не случайны. Слухи о некой тайной организации, своего рода «ордене меченосцев», безжалостном и беспощадном, росли и ширились, и притом не только в Москве, но и в провинции. Корпус продажных чиновников просто не знал, с какой стороны ждать удара и в какой именно момент этот удар последует. Что, в свою очередь, становилось не меньшим фактором страха, чем сами акции устрашения.
Сколько людей входило в тайную структуру и на сколь высоких этажах власти эти люди сидели, знал лишь Дугин. Даже в случае провала одной из «пятерок» структура теряла только одно звено, да и то ненадолго: так у акулы вместо сточенного ряда зубов очень быстро вырастают новые.
Самому же Андрею Ларину, бывшему наро-фоминскому оперативнику, бывшему заключенному ментовской зоны «Красная шапочка», бежавшему из-за колючей проволоки не без помощи Дугина, отводилась в законспирированной системе роль эдакого «боевого копья». И, как догадывался Андрей, – далеко не единственного. Таких «копий» у Дугина наверняка было несколько. Пластическая операция до неузнаваемости изменила лицо бывшего наро-фоминского опера – случайного провала можно было не опасаться. Жизненного опыта у Андрея имелось достаточно, чтобы быстро ориентироваться в самых сложных ситуациях. Природного артистизма, чтобы убедительно разыграть любую нужную роль, от посыльного до губернатора, – тоже. О профессиональных навыках можно было и не говорить: все, причастные к тайной антикоррупционной структуре, проходили полный курс занятий по стрельбе, спецвождению, компьютерной безопасности и даже прикладной химии.
…Прогулочный пароходик, с трудом развернувшись на фарватере, теперь шел обратно метрах в двадцати от берега. Басовитый густой звук двигателя постепенно распадался на прерывистый рокот, напоминавший стук крупнокалиберного пулемета. Андрей Ларин внимательно смотрел в монитор ноутбука. Информация поразила его до глубины души – однажды губы невольно вылепили крепкое непечатное словцо.
– Что еще имеешь сообщить? – поинтересовался Дугин с подчеркнутым безразличием.
Ларин закрыл крышку ноутбука.
– Даже не знаю, что и сказать. Но, как мне кажется, дело тут не в этом малолетнем уроде. Точнее – не только в нем. Папа-гэбист, прокурор-мерзавец, подонок-судья, – Андрей принялся загибать пальцы, – профессиональные лжесвидетели из ГИБДД… Тут целая икебана с фэн-шуем из подлецов, сволочей и жуликов. По сути, все эти люди – непосредственные соучастники преступления. Кстати, а этот гэбэшный майор, Базанов, или как там его… Ради чего он взял на себя чужую вину? Тут такое дело, что одного генеральского приказа явно недостаточно. Такое признание