вторжения турок в Грузию – это произошло благодаря победе, одержанной под Ахалкалаки маркизом Паулуччи, итальянцем, находившимся на русской службе. Персы вошли в Талиш и разграбили его, но позже потерпели поражение от татарского отряда, который был поддержан соединением генерала Небольсина. Вот как описывает император Александр I победу Паулуччи: «Победа, одержанная на границах Картлинии 5 сентября над 10 000 турок и персов, могла быть одержана только русскими войсками, и никем другим. Два батальона (девятый и пятнадцатый) стрелков, с легкими ружьями и отрядом казаков, идут три дня по горам, покрытым снегом и льдом: даже местные считают такую дорогу непроходимой. В полночь они так тихо приближаются к вражеским позициям, что враг замечает их, только когда они находятся в каких-то ста метрах от лагеря. Их неожиданное появление, внезапный залп из ружей и пушек, а затем штыковая атака посеяли среди врагов панику. Храбрые русские солдаты прошли через вражеский лагерь, а турки и персы стали искать спасения в бегстве». За этой победой последовала попытка взять турецкую крепость Ахалцих (ноябрь 1810 года), однако после одной победы, одержанной под ее стенами, Тормасов отвел войска из-за вспышки чумы в войсках. На следующий год он был по его собственной просьбе отозван из войск, и в сентябре командование перешло к Паулуччи, а генерал Ртищев получил назначение на северную линию[33].
Несмотря на описанные выше успехи, 1811-й был тяжелым годом. Позиции русских снова оказались в опасности. Кульминацией стал 1812 год.
Войну с Наполеоном давно уже предвидели, поэтому три полка были тайно переброшены из и без того ослабленной армии на Кавказе. Враждебность мусульман на севере и юге все усиливалась, продолжались войны с турками и персами, да и внутри самой Грузии проявились зловещие признаки недовольства. Лицом к лицу с превышающим их численностью врагом русские могли рассчитывать только на свою дисциплину и храбрость. Только эта храбрость делала поражение равным бесчестью, а отступление – просто невозможным. Паулуччи, энергичный, храбрый и дисциплинированный военный, изложил все эти идеи в одном из своих приказов: «Солдаты должны знать, что лучше умереть с честью, чем жить в бесчестье, так что, даже рискуя своей жизнью, никто не должен пасовать перед врагом, пусть и превосходящим нас численно… Тем самым я объявляю, что любой офицер, бежавший от врага, предстанет перед военным трибуналом и с позором будет изгнан со службы. Только тот, кто всегда помнит о том, что он русский и потому непобедим, может одолеть врага – и сделает это». Такова была школа, которую прошла русская армия на Кавказе, и именно такой дух (за редким исключением) царил среди солдат и офицеров. Ничто другое не смогло бы сохранить Закавказье для России. Позже, как мы увидим, когда напряжение немного спало, когда атака, а не оборона снова стала главным делом русских, имели место многочисленные случаи, когда русские (как и другие в сходных обстоятельствах) уже не проявляли того героизма.