II
Ссора около Колесного Колодца
– С этим Колодцем связана старинная легенда, которая гласит, что со времен Средневековья на его дне живет Водяной. От жителей города он требовал жертвоприношений, иначе грозился затопить город. Сначала жители бросали ему мертвую скотину, потом дохлых кошек.
– А когда кошек не осталось, они стали туда сами бросаться? – в очередной раз перебил экскурсовода Василевский.
– Нет. – Марина как будто не замечала его комментариев. – Когда кошек не осталось, горожане засыпали Колодец землей вместе с Водяным. И затопление городу больше не грозило.
– С гигиенической точки зрения верный ход, – пробормотал Вадим. – После такого количества дохлятины воду оттуда все равно брать было нельзя.
Они уже два часа гуляли по городу и изрядно притомились. Бесконечные улицы, старинные здания, разноцветные стены. В какой-то момент все у них слилось в одну бесконечную линию разноцветных стен.
– Но это не единственная легенда, связанная с затоплением! – Одна Марина этого не замечала, рассказывая все новые и новые сказки и легенды. – Легендарный герой древних эстов Калев погиб. На могиле любимого супруга жена Линда навалила целую гору камней. На этой горе и построен Верхний город. Как-то Линда несла очередной камень к горе, но не удержала, уронила его и не смогла уже сдвинуть с места. Тогда она села на камень и начала плакать. От ее слез образовалось озеро Юлемисте, на котором до сих пор можно увидеть камень Линды. Озеро охраняет седовласый старец Ярвеван. Раз в году он выходит из озера и спрашивает у встречных: «Построен ли город? Слышны ли стуки топоров?» И многие столетия слышит один и тот же ответ: «Город еще строится. Топоры стучат». Всем известно, что как только город будет достроен и об этом узнает старец, воды Юлемисте затопят Таллин. Несколько раз люди давали неправильный ответ. Последний раз озеро Юлемисте затапливало город сто пятьдесят лет назад.
– Что-то они здесь все друг друга обманывают, как я погляжу, – вынес свой приговор Вадим.
– Типичное поведение людей – лгать. Или обещать и не сделать.
Эдик снова был с ними. Ходил, чуть отставая от группы. От скуки Натки пытались строить ему глазки, в ответ он лукаво улыбался, корректно отшучивался, но близко к себе не подпускал.
– Чем кто осторожнее в своих обещаниях, тем он точнее в их исполнении. – Казалось, лицо Бокштейна стало еще строже. Глаза за линзами очков были недовольны. Вадим любил спорить, но при этом всегда предпочитал оставаться при своем мнении.
– Неужели эту мудрую мысль высказал ты? – тут же встрял в разговор Андрюха.
– Жан-Жак Руссо, – произнес Вадим таким тоном, словно опустил на голову Василевского томик «Эмиля, или О воспитании».
– Понятно, покойник, – шаркнул ногой Андрюха. – Все гениальное уже сказано до нас!
– А ты трепло! – Бокштейн побледнел.
– Ребята, ребята! – напомнила о себе Маргарита Викторовна.
– Когда это я трепал? – встал напротив него Василевский. – Это ты у нас мастер по