уже не успела – купила только розы и захватила два мотка бумаги. Стесняясь, сунула Татьяне Александровне, жене. А она мне: «Ой, откуда?! Где ты достала? Это же лучший подарок!!!»
Прочел сценарий Дениса Драгунского «Фиктивный брак». А что? Есть неплохие страницы. Иные хуже начинали.
Договорился с Милой Голубкиной, чтобы она на него обратили внимание.
09.01.81 г
«Мой Блок!» – открытие.
Мой Бог – наитие.
На белом свете,
На белом снеге.
Страдал от пошлости,
От бабьей дошлости,
И мироздания
Тащил вериги.
Не обольщаясь,
Не совращаясь,
Измучен жаждой,
Он пил из луж.
Любовь – сомненье
И вдохновенье,
«Изменник гордый».
«Несчастный муж».
Лились из света
Слова поэта,
По капле тихо
Сочилась жизнь.
12.01.81 г
Был вечер Михаила Ромма,
Он был одет в простую раму,
А в раме Ромм – в кино и дома:
На оду шли – смотрели драму.
Все было медленно и грустно.
Кто сдержан был, а кто смелее,
И все прихвачено искусно,
Как первым льдом, чуть-чуть елеем.
И снова Ромм предстал пред нами —
Искатель, весельчак, рассказчик,
Добряк, мудрец, душеприказчик,
Учитель, друг и наше знамя.
Но в тишине огромной залы
Каким-то зовом из загробья
Фигура страшная вставала
Живого подлинно-подобья.
И прояснялось вдруг наглядно,
Как рот вдруг стал подобным щели,
Как в нашем доме неприглядном,
Минуя цель, выходят к цели.
Тогда понятно, что не прожил
Он лет отпущенных далека,
Когда понятно, что лишь выжил
Он чудом до такого срока.
И птичий профиль не случайно —
Он был меж нами вещей птицей,
А сам горел свечой венчальной
На свадьбе черта и тупицы.
И святость этого не святость,
А больше: жертва состраданья,
Кинематографа завзятость
В нем вызывала раскаянье.
Да, весельчак, мудрец, насмешник,
Последний рыцарь дела чести,
Но больше – кающийся грешник,
В себе носящий жажду мести.
Что-то приятное есть в том, что слова «паек» и «пайка» имеют один корень.
Слишком много серьезных слов звучало сегодня, как «Привет супруге!»
01.02.81 г
Дача у Юлиана Семенова – вполне особняк по западному образцу. На ночь выпускает собак (двух). Два этажа. Красиво. Был писатель-социолог Гарбовский. Приехал какой-то фээргэшный академик писать, что читают русские. Говорили о пути написания книги. Гарбовский слегка преподавал академику, хотел, и очень, быть полезным. Юлиан вел себя «от имени…» От имени новой советской