и раздражена.
– Интересно, как эта дворняга догадалась, кто я такая? Я так хорошо была замаскирована! – набросилась она на Наташу, когда они остались одни. – Думаю, ты ей сказала! Ты с самого начала не хотела, чтобы мы гуляли!
– Как я могла ей сказать? Ведь собака не умеет говорить!
– Всё равно нужно было держать язык за зубами! – Тигруша повернулась к Наташе спиной. Она дулась минут пять, пока наконец не решила сменить гнев на милость.
– Так и быть. Я тебя прощаю. Только гулять мне больше не хочется. Пойдём домой и посмотрим, чем бы заняться.
Стёпкина учительница
Как известно, трёх-четырёхлетних детей нельзя оставлять надолго без присмотра, потому что ручки и ножки у них двигаются уже быстро, а головка соображает ещё медленно.
Когда Наташа и Тигруша вернулись домой, в коридоре их встретил встревоженный Афоня:
– Хорошо, что вы пришли! Пока вас не было, Стёпка такое натворил! Я пробовал его остановить, но он кубиками кидается.
Оставшись в квартире один, Стёпка вытащил из книжного шкафа все книги и построил из них маленький шалашик. В этом шалашике он решил поселиться и перетащил туда все свои игрушки и сыр из холодильника. Сверху Стёпка накрыл свой шалашик пледом от дождя и снега. Теперь он сидел в шалашике и разрисовывал фломастером телефонный справочник.
– Брысь отсюда! – крикнул Стёпка, увидев Наташу. – Моя берложка!
Это выражение он явно перенял у Тигруши.
– Ах ты вредитель! – рассердилась Наташа. – Тебе самое место в мусорном ящике!
Наташа подошла к Стёпкиному шалашику, сдёрнула с него плед и стала возвращать книги в шкаф.
– Не разрушай мой шалашик! – расхныкался малыш, пытаясь стукнуть сестру по ноге телефонным справочником. – Не трогай мои кирпичики, противная, гадкая Наташка!
Но «противная Наташка», не обращая на него внимания, заталкивала книги в шкаф. Домик качался, грозя завалить Стёпку.
– И зачем вам столько книжек? Вполне хватило бы одной кулинарной, – удивилась Тигруша.
Видя как разрушается его шалашик, Стёпка не выдержал и разревелся. Что это был за рёв! Даже на другом конце Москвы люди говорили: «Кажется, где-то малыш раскапризничался».
Пока Стёпка вопил, Тигруша внимательно наблюдала за ним, задумчиво покусывая кончик хвоста.
– Вы никогда не пробовали развить у него музыкальные способности? – спросила она у Наташи. – Казалось бы, карапуз, от горшка два вершка, а какой бас!
Афоня поднял одно ухо, проверяя, не смолк ли Стёпка. Услышав, что нет, заяц скрутил оба уха трубочкой и завязал под подбородком, как шапку-ушанку.
Наташа задумалась. Действительно, раз Стёпка ревёт целыми часами, почему бы не вырастить из него великого певца? Может, тогда за его рёв будут платить деньги, и она сможет покупать на них мороженое, кукол и другие замечательные вещи.
– А как мы это сделаем? – спросила она у Тигруши. – Кто будет учить Стёпку? У нас в семье ни у кого нет слуха. Даже у бабушки,