ошибкой полагать, что в Средних веках богословие подавляло философию и что, в известном смысле, работа философа состояла в отыскивании аргументов, доказывающих истинность положений, утверждаемых церковью. Для нас очевидно, что вера в истинность того или иного суждения не может совмещаться с убеждением, что ложность данного суждения доказывается с помощью доводов человеческого разума – однако при условии, что не принимает теорию двойной истины, в соответствии с которой суждение одновременно может быть истинным в богословии и ложным в философии[5]. Поэтому, если философ, являясь к тому же верующим, думал, что раскрывает истину в суждении, противоречащем догматам христианской веры, он вполне мог допустить наличие ошибки или же отказаться от своей веры, в конце концов он мог прийти к выводу, что принятая им истина не может быть истиной веры. Во всяком случае, если философ, как христианин, верил в истинность определенных положений, он, вероятно, мог также придерживаться мнения, что данная истина могла быть доказана с помощью философии. К примеру, Уильям Оккам верил в человеческое бессмертие. Но он не верил в то, что философ в состоянии доказать божественность и бессмертие человеческой души. Правда, он не утверждал, что философия может доказать обратное. Когда философ опровергал аргументы своих предшественников, он расширял сферу действия истин веры, лежавших за пределами философии, другими словами – сужал сферу философии.
Что касается утверждения, согласно которому средневековая философия является докритической, то следует уяснить, что надо понимать под данным термином: если под критической философией мы понимаем философию Эммануила Канта, то отсюда, очевидно, следует, что средневековая философия принадлежит докритической эпохе. Однако если, характеризуя философию Средних веков как докритическую, мы подразумеваем наивность средневековых мыслителей, их неспособность поднять вопрос о посылках, то подобная характеристика представляется карикатурной. Конечно, они не верили в то, что человеческое знание представляет собой простое знание идей, как порождений субъекта, или что человеческое мышление творит реальность. Они не рассматривали человеческое знание как беспредельное, а реализм их мышления был общей исходной предпосылкой. Для субъективного идеалиста или для человека, сомневающегося в возможности познания внешней по отношению к разуму действительности, такая позиция может показаться наивной. Однако подобных положений не отвергают современные британские философы. В любом случае средневековый мыслитель, как и всякий мыслящий человек, был способен на критику допущений или предположений других философов. Отнюдь не легко дойти до предела в своих собственных предположениях, подвергая их критической проверке. В то время как критика положений и доводов других мыслителей – обычное занятие. И в Средние века мыслители уделяли этому такое же внимание, как и их преемники. Очевидно, что в целом общность религиозных представлений в эпоху Средневековья стала причиной отсутствия здесь четко различающихся