столбы и белый дым. У меня ушло некоторое время на то, чтобы понять, что происходит. И внезапно я осознала, что мы стали свидетелями боя. Корабли ни секунды не стояли на месте. Два больших развернулись и нацелились на маленький, затем, очевидно, они передумали и повернули назад. Затем маленький повернулся и спокойно направился в нашу сторону. Вначале меня это обеспокоило, но ничего не произошло. Он кружил вокруг нас, выплевывая из трубы клубы черного, как деготь, дыма. С него постоянно сигналили, задавая нашему капитану множество вопросов, затем корабль развернулся и в конце концов исчез. Капитан сообщил нам, что два больших корабля были немецкие, замеченные в Средиземном море и стремящиеся скрыться от британского флота. Он сказал, что британские корабли преследовали их по всему Средиземному морю и что эти немецкие корабли пытались попасть в Константинополь. Ты видел кого-нибудь из них? Как ты думаешь, где находится сейчас британский флот?»
Спустя несколько часов после этого я встретил Вангенхайма. Когда я сообщил ему о том, что видела миссис Вертхейм, он разволновался. Немедленно после завтрака он встретился в американском посольстве с Паллавичини, австрийским послом, и попросил о встрече с моей дочерью. Два посла торжественно разместились на стульях напротив миссис Вертхейм и в течение минуты мягко расспрашивали ее. «Я никогда не чувствовала себя столь важной», – позже сказала она мне. Они не позволили ей упустить ни малейшей детали; они хотели знать, сколько выстрелов было сделано; в каком направлении отправились немецкие корабли, что говорили люди на борту и т. д. Этот визит принес этим двум дружественным послам огромное облегчение и удовлетворение. Покидая дом, они чуть ли не ликовали, в общем, вели себя так, как будто с их плеч был снят огромный груз. И естественно, у них была хорошая причина находиться в приподнятом настроении.
Дарданеллы и Черное море
Моя дочь была для них добрым вестником, она рассказала им то, что они больше всего мечтали услышать: «Гебен» и «Бреслау» спаслись от британского флота и отправились в направлении Дарданелл. Поскольку именно эти два знаменитых немецких корабля «Гебен» и «Бреслау» сражались с британским разведывательным судном, свидетелем чему стала моя дочь!
На следующий день я по делам зашел в немецкое посольство. Но оживленное поведение Вангенхайма выдало его: он абсолютно не интересовался рутинными делами. Никогда раньше я не видел его таким возбужденным. Он не мог долго усидеть на одном месте; он постоянно вскакивал, подбегал к окну и с тревогой смотрел на Босфор, где примерно в километре от берега находилась его личная радиостанция на «Корковадо». Лицо его вспыхивало, а глаза горели. Он широким шагом передвигался по комнате, говорил о новой немецкой победе и вскользь о немецких планах на будущее, и затем он снова подходил к окну и смотрел на «Корковадо».
– Что-то серьезно отвлекает вас, – сказал я, поднимаясь. – Я пойду и вернусь позже.
– Нет, нет! – Посол