день, дамы и господа, меня зовут Кейт Редди, и я рада приветствовать вас на нашем тринадцатом этаже. Бытует мнение, что тринадцать – число несчастливое. Возможно; но только не здесь, в “Эдвин Морган Форстер”, фирме, которая входит в десятку лучших в своей области в Великобритании, в полсотни лучших в мировом масштабе и была названа фирмой года. Наши доходы за прошлый год составили более 300 миллионов фунтов стерлингов, что и позволило нам не жалеть средств на сэндвичи с тунцом в качестве сегодняшнего угощения для вас.
Род прав. Презентацию я способна провести даже с закрытыми глазами; собственно, я ее по большей части так и провожу, потому что перелет начинает сказываться, затылок наливается свинцом, а ноги дрожат, будто меня столкнули босиком в ледяную воду.
– Не сомневаюсь, что термин “фондовый менеджер” вам уже знаком. Если в двух словах, то фондовый менеджер – это игрок высшего класса. Моя работа заключается в том, чтобы изучать возможности самых разных компаний по всему миру, оценивать продвижение их товаров на рынке, проверять послужной список их жокеев, после чего поставить солидный кусок на фаворита и молиться, чтобы он не рухнул на первом же барьере.
Смех в зале; послушно благодарный смех двадцатилеток, разрываемых между горделивым осознанием собственной значимости – как-никак выиграли схватку за шесть стажерских мест в “ЭМФ” – и младенческим страхом изобличить себя.
– Если лошадки, на которых я поставила, все-таки падают, приходится решать – то ли пристрелить их на месте, то ли попытаться вылечить сломанную ногу. Запомните, дамы и господа, сострадание – штука зачастую дорогостоящая, но далеко не всегда бесполезная.
Двенадцать лет назад и я была стажером. Сидела в таком же зале, то забрасывая ногу на ногу, то сдвигая колени, не в силах решить, какой из образов хуже – герцогини Кентской или Шэрон Стоун. Единственная девушка в наборе того года, я была окружена сплошь парнями, сильными самцами в ловко сидящих, элегантно-полосатых шкурах. Куда мне было до них: черный креповый костюмчик из “Уистлз”, на который я ухлопала последние сорок фунтов, делал меня похожей на школьную инспекторшу из Вулвергемптона.
Обвожу взглядом новичков. Типичная стажерская группа: четыре парня, две девушки. Ребята, ссутулясь, всегда сидят сзади; девчонки устраиваются в первом ряду, с прямыми спинами, вооруженные авторучками, чтобы записывать сведения, которые им в жизни не понадобятся. Со временем я научилась моментально распознавать, кто есть кто. Вот, к примеру, мистер Анархист с бачками, словно сделанными из липучки, и мрачной миной а-ля Лиам Галлахер[9]. По такому случаю при костюме, но мысленно все еще в кожаной куртке. Думаю, в колледже Дейв был рьяным активистом. Изучает экономику ради подготовки к борьбе за права рабочих и при этом исподтишка всучивает соседям растворимый кофе высшей паршивости из слаборазвитых стран.
Сидя сейчас в конференц-зале “ЭМФ”, он обещает себе потратить два, максимум пять