– «старый солдат с севера», как его часто называли. Он вечно ходил небритым, небрежно одетым, любил выпить – в общем, страдал недостатками, распространенными у старых холостяков. Но зато его накопления, как утверждали знатоки местных финансов, исчислялись тысячами. И в политическом отношении он был безупречен. Правда, староват немного, но теперь уж ничего не поделаешь, за всем сразу не угонишься. К тому же, как гласит поговорка, «старый муж думает о жене, а молодой – о женщинах».
Иногда Ли Госян казалось, что спать со старым небритым мужчиной очень противно – поди, мурашки бегут по коже. Но женщина в самом соку не может долго успокаивать себя такими страхами; ведь даже эта любовь оставалась у нее неразделенной. Она начала искать встреч с заведующим зернохранилищем, ласково называла его «почтенный Гу», приглашала в свою столовую отведать самых лучших блюд. Или, играя глазами, говорила:
– Товарищ заведующий, к нам в столовую только что завезли ящик «Абрикосовых цветов». Я специально оставила вам две бутылки!
– Ой, у вашего френча уже воротник засалился! Надо бы подворотнички нашивать, гораздо лучше будет…
Любой старый холостяк, услышав от женщины такие речи, понял бы, что к чему, и загорелся. Но Гу Яньшань был словно каменный: не загорался и даже не дымился. Вот противный! Ли Госян оставалось только делать вид, что она ничего не замечает, и продолжать свои заигрывания.
Однажды вечером для всех торговых и финансовых работников села организовали собрание с чтением важного документа, спущенного из центра. В Долине лотосов тогда еще не было электричества, и в комнате, где устраивалось собрание, мерцал лишь газовый фонарь, то разгораясь, то изнемогая, как больной. Ли Госян специально поджидала Гу Яньшаня у входа на темную лестницу, а когда он появился, тут же бросилась к нему:
– Почтенный Гу, подождите немного, здесь темно, как в гробу! Возьмите меня за руку, а то я боюсь упасть с лестницы…
Гу Яньшань подчинился и повел ее, не подозревая, что таким нехитрым способом портовые шлюхи завлекают мужчин. Едва он взял ее за руку, как Ли Госян прильнула к нему, и весь ее заранее приготовленный аромат смешался с его винным перегаром. Но даже это не остановило женщину. Она страстно зашептала в темноте:
– Ой, да от вас пахнет, вы снова выпили?
– А чего это ты липнешь ко мне, точно лоза? – грубо ответил Гу Яньшань. – Отцепись скорей, пока люди не подошли!
Вне себя от такой бесчувственности, Ли Госян ущипнула его за руку:
– У, старый негодяй, ничего не понимает! Еду к самому рту поднесли, и то не ест!
– А мне твоя еда не нужна, я больше по винной части, – не остался в долгу Гу Яньшань. – Смотри не ошибись!
Ли Госян вся пылала от стыда и негодования, но, к счастью, они уже вошли в комнату и смогли чинно усесться порознь, как будто между ними ничего не произошло. У женщины даже подбородок дрожал: так опозориться, да еще перед каким-то небритым стариком! На следующее