и был он маленький и согнутый, как вопросительный знак, в чересчур просторном для него твидовом пиджаке. Оттопыренные уши торчали, как ручки у кружки, из-под густого венчика белых волос, окружавшего блестящую смуглую лысину в старческих родимых пятнах. Под выпуклыми круглыми скулами рот казался впалым, словно беззубым. Глубоко посаженные карие глаза вопросительно смотрели на Энджи из-под маленьких очков в металлической оправе.
Энджи улыбнулась:
– Меня зовут Энджи Паллорино. Вчера бариста сказал, что вас можно найти здесь. Скажите, это вы владели рестораном китайской кухни «Розовая жемчужина»?
Старик нахмурился:
– Да, много лет. Ресторан принадлежал моей семье. Я работал в «Жемчужине» с ранней юности.
– Разрешите к вам присесть? Мне нужно кое о чем узнать.
Китаец снова нахмурился и поправил очки. Энджи отметила легкий тремор рук – от возраста или болезни.
– Я уже собирался уходить. Через пятнадцать минут начнется передача, я ее всегда смотрю.
Энджи напряглась:
– Я вас не задержу.
Поколебавшись, старик указал на свободное место напротив:
– Заказать вам еще чашку чая? – спросила Энджи, отодвигая стул. – Или что-нибудь еще?
– Нет, спасибо, я правда тороплюсь.
Энджи быстро заговорила:
– В восемьдесят шестом году ваш ресторан находился в этом помещении?
– И в восемьдесят шестом, и до этого. Родители открыли «Розовую жемчужину» в восемьдесят втором. Мы с сестрой продали ресторан всего пять лет назад. Это часть истории Ванкувера – при «Розовой жемчужине» сменилось несколько эпох.
Паллорино подалась вперед:
– А вы не помните случай, когда в ночь под Рождество в «ангельской колыбели» оставили довольно взрослую девочку? У собора была перестрелка, крики, визг покрышек. Может, полиция вас тоже опрашивала?
Китаец свел брови, и его взгляд стал далеким, отсутствующим.
– Да. Это был важный день, как можно забыть. Перестрелка, ребенок… В газетах писали, что произошла бандитская разборка.
– А вы сами что-нибудь видели?
– Я – нет, я был на кухне. Мы закрывались поздно, после полуночи. В «Розовой жемчужине» кушали врачи, медсестры, санитары. Некоторые брали навынос, перекусить между сменами. За кассой в ту ночь стояла моя бабушка, вот она кое-что видела. Но она умерла много лет назад.
Энджи еле усидела на месте от адреналина:
– А что она видела?
В глазах старого китайца появилась осторожность. Он покосился на дверь. Энджи успокоительно положила руку ему на запястье:
– Пожалуйста, мне очень нужно знать! Моя подруга попросила меня разобраться в этом старом деле с «ангельским» подкидышем…
– Вы журналистка?
– Нет.
– Тогда из полиции?
– Я веду собственное расследование, – ответила Энджи. – Ищу родственников девочки по просьбе подруги.
Китаец оценивающе смотрел на нее в упор. Энджи, еле сдерживаясь, заставила себя спросить спокойнее:
– Ваша