С ними сравниваться – о себе лишнее думать.
За опыт, квалификацию и авторитет Петр Ругер давно уже получал тройное жалованье, а нынешняя война, в которой его ватага сражалась под знаменами Красного герцога, обещала принести Ругеру особенно хорошую прибыль. Дело тут было ясное и простое. Герцоги Западного края изначально были сильнее короля, и это наемников вполне устраивало. Дух захватывало, когда они смотрели на карту Срединных земель. Эти места были исстари густо заселены. Города и городки лежали везде, куда ни кинь взгляд, и каждый город был полон богатств и красивых светловолосых женщин, а вино и пиво в королевстве были выше любых похвал.
Однако судьба распорядилась по-другому. Петру Ругеру крупно не повезло в самом начале кампании. В сражении при Вдовьих Бродах – мечники и в бой-то вступить еще не успели – стрела, выпущенная королевским лучником, попала ему в ногу. Почему эта стрела оказалась «большой луной», откуда вообще взялась здесь и сейчас стрела, предназначенная для резки такелажа, – ведь ближайшее морское побережье лежало в ста восьмидесяти лигах к югу, – так и осталось для Петра загадкой. Но широкое вогнутое лезвие перебило ему левую ногу чуть ниже колена, и в одно мгновение Ругер превратился в калеку, которому уже нечего было делать на войне. Он не впал в отчаяние – для верующего в Единого отчаяние есть непростительный грех, – но даже и теперь, три месяца спустя, был полон гнева на судьбу и горькой тоски об утраченном счастье. Оказалось, что никакой другой жизни, кроме жизни наемника, Петр не только не знал, но и знать не желал. Вот только его желания никто в расчет принимать не спешил. Хирург отрезал начавшую гнить ногу. Капитан участливо поцокал языком, глядя на корчившегося от невыносимой боли Ругера. Парни из ватаги, уходившей вперед под водительством нового вожака, по справедливости выделили ему треть от вербовочного залога. И он остался один. Один на один с собой, с судьбой и незнакомым ему миром.
Предстояло жить, раз уж был жив, и в этой новой, незнакомой жизни надо было как-то устраиваться. Столяр из Мре сделал ему деревянный протез и пару костылей, но упорный и крепкий Ругер выбросил костыли уже через месяц. Он продал свой меч, получив за него хорошие деньги, и отправился в Линд, в одной из пригородных слобод которого когда-то увидел божий свет. По правде сказать, он не знал наверняка, родился ли он днем – под солнцем, или ночью – под луной, но куда-то же надо было идти, так почему бы не в Линд? И ведь он всегда имел этот город в виду. Именно у банкиров Линда лежали его сбережения, которых должно было вполне хватить на безбедную старость. Именно в Линде находился дом, полученный им лет семь назад в качестве выкупа за плененного в бою дворянина. Просто раньше Линд представлялся ему не более реальным, чем Царствие Небесное, а теперь в нем Ругеру предстояло жить. Жить в доме, в котором он никогда не бывал и который никогда не видел. Даже улицу, на которой стоял этот дом, Ругер вспомнить не мог. Впрочем, сначала туда еще надо было добраться. Триста лиг и на своих