моментально. Он произносит свои строки безупречно, заставив своего Ромео стараться вдвойне, чтобы впечатлить мою равнодушную Джульетту.
– Склоняясь на мольбы, недвижим лик святых, – говорю я, оскалясь.
– Так и останься ж без движенья. – Тайлер наклоняется вперед, вытянув губы трубочкой, и я демонстративно поворачиваю голову, чтобы его поцелуй пришелся в щеку.
Я слышу вокруг смешки, и мы с Тайлером обмениваемся уколами на протяжении последующих нескольких строк. Когда я с особо явным сарказмом произношу финальную реплику Джульетты – «Да вы большой искусник целоваться!» – смеются все.
Я чувствую, как расправляются мои плечи. Все взгляды до сих пор на мне, но мне впервые не хочется уйти от всеобщего внимания или отшутиться. Тайлер отходит, чтобы обменяться репликами с Дженной, Кормилицей, и я остаюсь в задумчивости. Если я чего и не ожидала от этой репетиции, так это того, что не каждая ее секунда мне будет отвратительна.
В середине сцены дверь распахивается, и входит рабочий с коробкой реквизита в руках. Я слежу за ходом диалога, как вдруг что-то вываливается из коробки и громко стукается о пол. Я поднимаю глаза в тот момент, когда рабочий склоняется, и внезапно он не просто рабочий, поднимающий то, что уронил.
Это самый настоящий Адонис-хипстер. Я узнаю его лицо, но не помню, чтобы он был таким, ну, сексуальным. У меня уходит секунда на то, чтобы осознать, что этот красавчик – Билли Кейн, тощий оформитель сцены, с которым я пару раз говорила, когда режиссировала в прошлом году «Двенадцатую ночь». Он поменял прическу на короткую, а более длинные пряди сверху были зачесаны назад, и судя по тому, как его футболка с V-образным вырезом натягивалась на груди, похоже, он летом захаживал в тренажерный зал.
Я внезапно понимаю, что вся комната затихла. Оуэн кашлянул рядом со мной, и я вспоминаю – у Джульетты же еще есть реплики. Я гляжу на страницу, но мой мозг неспособен соединить буквы в слова.
Я выпаливаю по памяти то, что вроде было следующей репликой Джульетты.
– Кто этот вот синьор? – И правда, кто?
– Довольно, – прерывает Джоди, вставая и выходя в центр круга.
Она права. Я полностью выпала из потока, не говоря уже о том, что я спонтанно решила существенно переосмыслить персонажа. Джоди делает паузу, собираясь с мыслями, и я готовлюсь к худшему.
– Меган… Мне нравится, что ты привнесла в диалог Джульетты с Ромео, – наконец говорит она, и я выдыхаю, хотя не осознавала, что задерживала дыхание. – Но, – продолжает она прежде, чем я успеваю расслабиться, – ты отвлеклась, и все это почувствовали.
Я слышу пару смешков. Великолепно. Видимо, беспокоиться следует не только по поводу актерской игры. А еще и по поводу своей склонности отвлекаться, стоит только симпатичному парню войти в комнату.
– Извините, – выдавливаю я.
Джоди взмахивает рукой в перстнях.
– Давайте еще раз.
Глава 4
Ромео: Да мира нет за стенами Вероны! Чистилище