мебели царил тот же беспорядок, что и на кухне. Старые книжки в обложке, купленные, несомненно, у букинистов, и журналы валялись на полу, на диване, на кофейном столике.
Журналы оправдывали ожидания. С фотографиями голых женщин между статьями об экстремальных видах спорта, о спортивных автомобилях, о трогательно наивных методах соблазнения, в окружении материалов, рекламирующих травки, повышающие потенцию, и устройства, гарантирующие увеличение размеров мужского, для многих самого важного телесного органа, и я говорю не о мозге.
Мой самый важный телесный орган – сердце, потому что это единственное, что я могу отдать Сторми Ллевеллин. А кроме того, его удары, которые я слышу, пробуждаясь утром, являются наилучшим доказательством того, что ночью я не присоединился к сообществу мертвых, упорно не желающих покидать этот мир.
Книги в обложке меня удивили. Женские романы. И, судя по картинке, более целомудренные, где груди редко вздымаются и лифы с них не срывают. В таких романах упор делается не на секс, а на любовь, так что они разительно отличались от журналов, заполненных фотографиями женщин, которые ласкали свою грудь, широко раскидывали ноги, сладострастно облизывали губы.
Когда я поднял одну из книг и пролистал ее, страницы пробегали под моим пальцем совершенно бесшумно.
К этому моменту я, похоже, уже не слышал никаких звуков, за исключением тех, что шли изнутри: ударов сердца да шума бегущей крови в ушах.
Именно тогда мне и следовало сделать ноги. Странный глушащий эффект пропитанной злобой атмосферы дома должен был меня встревожить.
Но в моей жизни странного ничуть не меньше, чем запаха жарящегося мяса или шипения плавящегося жира, поэтому встревожить меня не так-то просто. Более того, должен признать, что я склонен, о чем иногда приходится сожалеть, потворствовать своему любопытству.
Беззвучно пролистывая страницы романа, я подумал, а может, Человек-гриб живет не один? И эти книги читает его подруга.
Но эта версия не нашла подтверждения в спальне. В стенном шкафу лежала и висела только его одежда. Неприбранная постель, грязные носки и нижнее белье, недоеденная булочка с изюмом на бумажной тарелке, оставленной на прикроватном столике, однозначно указывали на отсутствие в доме женщины.
А кондиционер, встроенный в окно, не работал. Не гнал в спальню охлажденный в своем чреве воздух.
Слабый неприятный запах, который я уловил на кухне, здесь определенно усилился, чем-то напоминая запах сгоревшей изоляции электропровода с примесью аммиака, угольной пыли, мускатного ореха и при этом какой-то другой.
Короткий коридор, в который выходила дверь спальни, упирался в ванную. Зеркало давно следовало протереть. На полке лежал тюбик пасты без крышки. Маленькую корзинку для мусора с верхом заполняли использованные бумажные салфетки и всякая мелочовка.
Напротив спальни Человека-гриба, в противоположной стене коридора, была еще одна дверь. Я предположил, что она ведет в чулан или вторую спальню.
Уже