фонда были трое австралийцев, проживающих в Новом Орлеане. Австралийцы – Новыми людьми, то есть со всеми потрохами принадлежали Виктору.
В вершине этой пирамиды обмана стоял Ник, управляющий свалки и смотритель тайного кладбища. И работа эта ему очень нравилась, пусть даже по жизни он хотел бы заниматься чем-то другим.
Невыносимый смрад, который ощутил бы на свалке обычный человек, Ник воспринимал фантасмагорией ароматов. Он вдыхал этот воздух полной грудью, наслаждаясь нюансами каждого.
Введением определенных собачьих генов создатель Ника добился того, что его обоняние стало примерно в десять тысяч раз чувствительнее человеческого.
У собаки лишь некоторые запахи вызывают отвращение. Многие ей приятны, и практически все – интересны. Даже вонь разлагающейся органики интригует. Точно так же воспринимал запахи и Ник Фригг.
Этот дар превратил для него грязную работу в источник удовольствия. Хотя у Ника были все основания верить, что Виктор – суровый бог, если не жестокий, собачий нюх давал ему основание полагать, что Виктор все-таки заботится о своих созданиях.
Ник прохаживался по земляным валам, достаточно широким, чтобы по ним мог проехать внедорожник, и наблюдал, как самосвалы разгружаются у дальнего края восточного котлована, в двухстах ярдах слева от него. За последние несколько лет котлован глубиной с десятиэтажный дом заполнился уже на две трети.
Бульдозеры с широкими гусеницами (Ник и его команда называла их галеонами) разравнивали кучи мусора, оставленные самосвалами, утрамбовывали его.
Справа от Ника находился западный котлован, размерами поменьше, заполненный мусором на большую высоту.
К югу лежали два котлована, которые полностью заполнили ранее и засыпали восьмифутовым слоем земли. Землю засеяли травкой, из которой торчали вентиляционные трубы для отвода метана.
К северу от заполняемых котлованов уже два месяца рыли два новых. Из глубин земли доносился лязг и грохот тяжелой техники.
Ник повернулся спиной к восточному котловану, где кипела работа, и всмотрелся в западный, куда в этот день самосвалы не направлялись.
Этот лунный ландшафт как ничто другое волновал два его сердца. Именно здесь, а не в зеленом лесу, или на цветущем лугу, или в большом городе он чувствовал себя как дома. Мусор, грязь, плесень, зола, слизь притягивали его, как море притягивает моряка.
Несколько часов оставалось до прибытия из Нового Орлеана фургона с трупами. Трех городских чиновников, убитых и замененных дублями, и двух полицейских, которых постигла та же участь.
Годом раньше такие грузы прибывали дважды в месяц. Теперь – дважды в неделю, а то и чаще.
Интересные наступили времена.
Помимо пятерых людей, в фургоне должны были привезти трех утраченных – существ, созданных в «Руках милосердия», но не оправдавших надежд Виктора. Обычно на них стоило посмотреть.
С наступлением темноты, когда на территории «Кроссвудс»