девочка. Это мучает меня больше, чем тебя». Как бы вам понравилась помощь врача, который так чувствителен, что падает в обморок при виде крови? Моя мать как раз такая».
Чтобы мы могли помочь нашим детям, нам нужно учиться эмпатии – способности искренне отвечать на их настроения и чувства, при этом не принимая их так близко, как свои. Мы обязаны помочь нашему подростку, когда он находится в состоянии ярости, стресса и смущения, не раздражаясь, не впадая в ярость, ничего не боясь и не смущаясь.
Фраза «когда я был в твоем возрасте» делает подростков глухими. Они защищаются от наших нравоучений, не слушая нас. Они не хотят слушать, какими мы были хорошими и какие они плохие по сравнению с нами. Даже если они слышат нас, то не верят, что мы были такими трудолюбивыми, разумными, сообразительными, бережливыми и так хорошо себя вели. Фактически, они с трудом представляют, что мы когда-то тоже были молодыми.
Говорит семнадцатилетний Берри: «Моя мать не говорит, а читает лекции. Она превращает простейшую мысль в сложное исследование. Я задаю короткий вопрос, она дает мне длинный ответ. Я ее избегаю. Ее речи отнимают у меня слишком много времени. Я бы хотел, чтобы она говорила фразами и предложениями, а не абзацами и главами».
Говорит восемнадцатилетний Лерой: «Мой отец не умеет общаться с людьми. Его речь – это разговор не человека с человеком, а пункта с пунктом. Он знает все заранее. Все его высказывания категоричны. Он все раскладывает по полочкам и напоминает иностранца даже нам, его собственным детям».
Рассказывает шестнадцатилетняя Бесс: «Мой отец чувствует температуру, но не темперамент. Он совершенно не понимает чувств и настроений, не умеет читать между строк и не чувствует того, что недосказано. Он говорит длинно, не обращая внимания на то, что его уже никто не слушает, и не видит очевиднейших признаков скуки. Он никогда не замечает, что проиграл в споре. Он думает, что просто не смог объяснить свою позицию. Он говорит, но не разговаривает. Он вещает, и поучает, и доводит любой разговор до точки».
Родители часто относятся к подросткам как к глухим, говорят о них в их присутствии, как о предметах. Они оценивают их прошлое и предсказывают будущее, таким образом создавая самореализующиеся пророчества: «Элфи с рождения всем недоволен. Он врожденный пессимист. Всегда им был и всегда будет. Если вы дадите ему полстакана воды, он заметит лишь пустую половину. А вот Брюс родился оптимистом. Если он нашел навоз, то начнет искать лошадь. Ему нельзя испортить настроение. Он далеко пойдет. Клер – не от мира сего. Мечтательница. Она похожа на тетю Эмили, поэтессу, которая живет в своем собственном мире».
Такое навешивание ярлыков опасно. Детям очень просто жить согласно роли, которую им отводят.
Подростки часто жалуются, что родители просто сводят их с ума и доводят до бешенства. Говорит пятнадцатилетняя Берта: «Я пришла домой