крепок, как бетонный блок. И свалить его с ног – задача не из легких.
Теперь-то я отдаю себе отчет, что от отчаяния планировал сцену нашего столкновения точно так же, как писал книги. Но детективные романы – не мой жанр. Судьба поставила меня в реальную ситуацию, сопряженную с опасностью, и поскольку мне недоставало опыта крутого парня, я, полагаясь на воображение и писательское мастерство, выстраивал сюжет таким образом, чтобы главный герой, то бишь я, не погиб в самом начале повествования.
В кромешной темноте я тем не менее нашел кресло там, где и ожидал найти, укрепившись в мысли, что останусь главным героем и не превращусь в проходного персонажа, которого ждал кровавый конец если не в первой главе, то уж точно в первой части романа.
Откуда-то, более по одному слову, произнесенному критиком, я определить не смог, донеслось: «Писака».
Этим словом он оскорблял меня, выражал отношение к моему мастерству.
Первое кресло отделял от второго сервант в стиле ар-деко. Лакированное дерево холодило подушечки пальцев, когда я, все так же согнувшись, двинулся мимо него.
Наша кровать изголовьем примыкала к восточной стене. Логика подсказывала, что Ваксс должен стоять у изножия кровати, чтобы фонарик, когда он его включит, осветил бы и меня, и Пенни.
Находясь у южной стены, я надеялся добраться до западной, чтобы, без ведома Ваксса, оказаться позади него, когда он выдаст себя, направив луч фонарика на кровать.
Задавшись вопросом, а почему Ваксс быстренько не покончил с нами после того, как легко проник в дом, я остановился у второго кресла, не решаясь двинуться дальше. Начал подозревать, что упускаю какой-то важный нюанс и сложившаяся ситуация вовсе не такая, как я ее себе представляю.
Подобное случается постоянно, когда пишешь литературное произведение. Заранее встраивать сюжетные линии – потеря времени. Если даешь персонажам свободу воли, они открываются тебе совершенно по-новому, как ты и представить себе не мог, выводят историю на другой уровень, к захватывающим дух горизонтам. Персонажи определяют события, события оттеняют персонажей. Люди, которые начинали ростками, становятся бутонами, а потом и расцветают, иной раз к полному удивлению автора, точно так же, как и в реальной жизни люди часто удивляют своими намерениями и способностями.
Когда я присел на корточки у второго кресла, Ширман Ваксс оглушил меня электрическим разрядом.
Глава 11
Что-то выдвинулось из темноты, вдавилось мне в шею, под затылком: два металлических штыря, плюсовой и минусовой электроды. Прежде чем я успел отпрянуть, горячие иглы вонзились в меня по всей длине позвоночника и рассыпались по всей периферийной нервной системе, до кончиков пальцев рук и ног, до макушки.
Глаза закатились, изумленные вспыхнувшим в мозгу золото-багряным фейерверком, и я повалился на ковер, лицом вниз, дергаясь, как марионетка на ниточках, которыми прошили меня эти иглы.
Слова, что сорвались с губ, отличались от тех, которые