Ясно. Эти бегают по стенам, точно. Что тут делает Сыдыков?
– Кто? – Глаза акима забегали. Так бывает, когда человек нервничает, не зная, чего ожидать от собеседника.
Шал наклонился вперед и по слогам повторил.
– Сы-ды-ков.
– Кто это?
Шал устало вздохнул и посмотрел на стену. Известка местами осыпалась, особенно там, где трещины реставрировались глиной, и кое-где лежала кучками вдоль плинтуса. Земля до сих пор вела себя неспокойно, слабыми толчками периодически напоминая людям, что дремлющая в глубине сила готова в любой момент пробудиться. Снова активизировался нервный тик. Шал помассировал висок и веко и повернул голову к акиму.
– Не беси меня, – попросил он, – видишь, глаз дергается. Мне нельзя нервничать.
– Да я не знаю, о ком вы! – вскричал аким.
– Ой, не ори только. – Шал сморщился, словно от зубной боли. – Значит так, дружище. Я могу, конечно, достать сейчас бумагу, где сказано, кто такой Сыдыков, кто такой я и почему имею право наделать пару дырок в шкуре того, кто сотрудничает с преступником, разыскиваемым по всему Каганату. Но это будет слишком долго, а у меня нет времени. И дух безвременно почившего Булата, который являлся моим хорошим знакомым, подсказывает, что ты имеешь к этому отношение.
– К чему?
– Сука, ты чего такой трудный? – удивился Шал. – Ко всему! Есть что пояснить, почему по Луговому расхаживает Ахмед по прозвищу Мясник?
– А-а-а, я понял. Ты охотник за головами. – Аким вдруг успокоился и перестал нервничать. – Так бы и сказал сразу.
– Это что-то меняет?
– Конечно. Я думал, ты из «Летучего отряда», а они поодиночке не появляются.
– А с чего ты взял, что я один? – начал блефовать Шал, нагло улыбнувшись.
– Потому что не стал бы тащить сюда вещи с улицы, а зашел бы налегке, – аким кивнул на угол, где стояло ружье, – и в Каганат сообщить об Ахмеде никто не смог бы, доступ к рации только у меня, значит, Отряд тут не появится. И одеты они по-другому, я слышал. Так что слезь со стола и вали отсюда, пока Ахмед не вернулся.
– А он должен вернуться? – с надеждой спросил Шал.
– Любопытный ты, однако.
– Да, я знаю, – кивнул Шал, – люблю, знаешь ли, вопросы задавать. А еще больше люблю получать ответы. Поэтому лучше отвечай сразу, пока я тебе глаза местами не поменял.
– Ты что, такой крутой? – усмехнулся аким.
– Не, левый склон Памира круче, но больно будет сейчас тебе, Гюльчатай ты гаремная.
– Думаешь?
– Да…
Удар в грудь стал неожиданностью.
«Старею, сука, – мелькнула мысль, пока Шал летел, кувыркнувшись вперед спиной. – Быстрее меня оказался, сникерс штопаный». Послышался громкий шорох выдвигаемого ящика и звук передергиваемого затвора.
Ударившись затылком об пол, он откатился влево, к стене, выхватил обрез и пальнул из обоих стволов поочередно. Стрелял через стол, по ногам уже вставшему со стула и целившемуся в него из пистолета акиму. Залп разворотил заднюю стенку стола и вслед за грохотом