два года в жизни Насти произошли большие перемены, и они не собирались заканчиваться. Вместе с новым жильцом пришел новый распорядок жизни. Прошло три месяца; он устроил кухарку в столовую при управлении милиции, а по прошествии еще нескольких недель она вовсе съехала из квартиры. Софья теперь выполняла все домашние дела, включая кухню и уборку; к тому же, по рекомендации товарища Осипова, она стала работать учителем в соседней школе. Настю определили туда же, в последние классы. Несмотря на вполне хорошее домашнее образование, Вячеслав Николаевич настоял на своем – теперь всем без исключения необходим аттестат школьного образования. Софья и Настя не задавали друг другу лишних вопросов и не протестовали против воли Осипова, как будто понимали без объяснений – вопросы ничего не исправят и даже могут привести к чему-то неприятному и, может быть, даже опасному. Вячеслав Николаевич взял на себя все глобальные расходы их необычной семьи, состоящей теперь из сорокалетней старой девы и девочки-подростка. Он также оплачивал расходы на квартиру, отчего вполне нетрудно было сделать вывод – скорее всего, престижное жилье каким-то образом уже имело отношение к товарищу Осипову.
Зимой двадцать второго года Настя вернулась из школы в каком-то особенно грустном настроении. Впервые за несколько месяцев она заглянула в отцовскую комнату, где с удивлением не обнаружила ни одной отцовской вещи. В большом платяном шкафу висели несколько военных форм, на столе громоздилась куча папок из противного серого картона да стопка счетов за отопление. Впоследствии она снова старалась не заходить в спальню отца, пока не произошло событие, уже предначертанное, но совершенно непредсказуемое.
Весной жить стало веселее; Осипов сообщил о намерении праздновать свой день рождения и пригласил нескольких товарищей по работе. Впервые за много лет в доме появились гости. На столе в гостиной стояли разные угощения, приготовленные Софьей. Собралась компания из четырех мужчин, все громко смеялись и много выпивали; тяжелая завеса табачного дыма висела в воздухе. Вячеслав Николаевич был очень доволен, под конец застолья он усадил Софью за инструмент. Звуки веселой мазурки, как давно не звучали они в доме Свешниковых! Осипов крепко обхватил Настю за талию и пустился в пляс. Праздновали допоздна; Анастасия много танцевала и даже выпила вместе с гостями полбокала крепленого вина. Впервые за много лет она почувствовала радостное возбуждение; звуки фортепиано напомнили ей о счастливом детстве, о папиных гостях и учителе танцев, о матери. Перед сном она ясно вспомнила, как мать рисовала эскиз бессарабского платья, тщательно выписывая края рукавов и яркий кружевной подол.
– Посмотри, Настенька, какое красивое платье. Там, откуда я родом, такие платья бывают только у настоящих принцесс.
– Мамочка, отправь рисунок портному, на Васильевский. Я хочу такое к новому году, прошу тебя!
Мария громко засмеялась; через секунду смех прервался затяжным приступом сильнейшего