и, возможно, подсознательное стремление к тихой гавани, столь свойственное морским бродягам Севера, трансформировалось в норманнскую жадность к земле.
Унаследовали они и древнескандинавскую страсть к красноречию, а также чрезвычайную любовь к порядку и стремление к законности. Но, как и у их предшественников, древних скандинавов, страсть норманнов к судебным тяжбам часто имела весьма мало общего с правосудием – скорее, она представляла собой некую форму самооправдания. Не имело значения, сколь тяжко было его преступление, – норманнский барон обычно мог изыскать чрезвычайно изощренные законные оправдания для своих действий.
Такими и были норманны – яростными, коварными, жадными, отважными воинами и плохими соседями, что на своем опыте познали потомки Карла Простоватого. Их алчные до земли младшие сыновья добились для себя владений и власти на Сицилии и в Южной Италии, Малой Азии и Святой земле, но гораздо больше известно их завоевание принадлежавшей саксам Англии. Если от других их завоеваний ныне не осталось и следа, то в Англии, пока их поток в эту страну вместе с завоевателями не иссяк, они ни в каком смысле не были второстепенным элементом. Средневековая Англия была, по образу мыслей и культуре, Англией норманнов, и, лишь когда, со временем, англосаксонская кровь и англосаксонские черты личности впитались в плоть и кровь захватчиков, весь характер английской нации изменился и стал другим.
Герцога, владевшего Нормандией в XI веке, звали Вильгельмом, он был сыном Роберта Дьявола[6] и прекрасной дочери кожевника. Вильгельму Бастарду (незаконному сыну) пришлось силой отстаивать свое право на герцогство. Он был ребенком семи или восьми лет от роду, когда его отец умер во время паломничества в Иерусалим, и, хотя бароны принесли ему присягу как наследнику его отца, его молодость и обстоятельства его рождения дали повод для многочисленных покушений на герцогскую корону. Последовавшие за этим годы были периодом совершенной анархии. Каждый знатный норманн теперь вместо драккара имел каменный замок или башню – но старые инстинкты викингов никуда не исчезли, разбой и насилие по-прежнему властвовали в стране. В 1047 году юный герцог, трое телохранителей которого уже погибли, защищая его, предпринял попытку обрести контроль над своим герцогством.
С помощью своего сюзерена, короля Франции, он разгромил мятежных баронов и после этого стал править своими землями железной рукой. В ходе неоднократных сражений со своими соседями из Анжу и с непокорными баронами Вильгельм показал себя отличным солдатом; управляя же делами своего герцогства, проявил недюжинные государственные и административные таланты. В 1051 году он побывал у своего двоюродного брата, английского короля Эдуарда Исповедника; и там, в Англии, по всей вероятности, ему была обещана английская корона. У него также были некоторые, довольно слабые, права на этот трон по линии жены, дочери Балдуина Фландрского, бывшего потомком Альфреда Великого.
Его