будто им созданы какие-то особо благоприятные материальные условия. «Мы живем так же, как и вы. Мы питаемся так же, как и вы... Мы не выпустили вчера ни одного боевого патрона. Но мы говорим вам: отгоните от себя мерзавцев, подбивающих вас на выступление... Опомнитесь! Возьмите себя в руки, товарищи!»[26]
В обращении Комитета обороны Петрограда – «Остерегайтесь шпионов! Смерть шпионам!», опубликованном в городских газетах 26 февраля, говорилось, что по улицам Петрограда расхаживают подозрительные личности и распространяют всяческие слухи. Среди этих личностей есть просто болтуны, досужие сплетники, но есть также и «определенные шпионы». Доподлинно известно, что Англия, Франция, Польша и др. имеют своих шпионов в Петрограде... Военный совет предлагает через комиссии по борьбе с контрреволюцией «немедленно принять меры к раскрытию всех шпионских организаций и аресту тех, кто распространяет злостные слухи, сеющие панику и смуту»[27].
Самыми популярными эпитетами, которыми награждали предполагаемых нарушителей спокойствия, были «шкурники» и «корыстолюбцы». Вместо привычных слов «стачка», «забастовка», «бойкот» использовалось слово «волынка». Под это определение попали не только обычные забастовки, но и сидячие, и так называемые итальянские забастовки – снижение темпа работы. По мнению Федора Дана, власти предпочли использовать слово «волынка», только чтобы не признаться, что в знак протеста против политики «правительства рабочих и крестьян» забастовщики перешли к стачечной борьбе[28].
В связи с усилением беспорядков Петроградский Совет принял решение обсудить сложившееся положение и выработать дальнейшую тактику; 26 февраля открылось расширенное заседание пленума Петроградского Совета. Зловещим предупреждением прозвучало выступление Н.Н. Кузьмина, начальника политотдела Балтийского флота, обратившего внимание на бунтарские настроения в матросской среде и предупредившего, что если не положить конец забастовкам в Петрограде, то может произойти взрыв. Член Петроградского комитета обороны М. Лашевич заявил, что в отношении забастовщиков следует принять самые строгие меры, только таким способом можно подавить растущие беспорядки. Он потребовал закрыть Трубочный завод и тем самым лишить главных подстрекателей, рабочих этого завода, продовольственного пайка. Предложение поддержали, выпустив соответствующий приказ. Закрыли и второй рассадник недовольства пролетариата, фабрику «Лаферм». Рабочим остальных предприятий Петербурга было приказано вернуться на рабочие места, в противном случае их ждала участь рабочих Трубочного завода и табачной фабрики.
Эта кое-как замаскированная попытка уморить голодом забастовщиков только усилила и без того напряженную ситуацию. В оставшиеся дни февраля забастовочное движение набирало темп; все больше фабрик и заводов останавливали работу; 28 февраля к забастовщикам примкнули рабочие Путиловского завода.
Приближалась