rel="nofollow" href="#n_11" type="note">[11] и до начала XIX века, – обнаруживает в наших знаниях пробелы, заполнить которые не представляется возможным. Даже перед Второй мировой войной архивная информация была далеко не полной. А что касается XVII и XVIII веков, мы почти ничего не знаем о том, чем занимались отцы прусских офицеров и кадетов. В те времена такие данные не собирались, а если и собирались, то сейчас они безвозвратно утеряны. Тем не менее доступные документы и историки, которые поработали над ними, дают нам кое-какие подсказки относительно пропорционального соотношения дворянства и буржуазии в составе офицерства. Однако это только подсказки, и они не позволяют выяснить точные цифры для всего этого периода.
Во времена великого курфюрста и его непосредственного преемника[12] списки офицерского состава велись весьма фрагментарно, и зачастую один и тот же человек может появляться в них как с дворянским префиксом перед именем, таким как «фон», так и без него. Но, когда мы видим, что дворяне, служащие сержантами или рядовыми, появляются в списке офицеров, мы можем сделать некие важные умозаключения. По-видимому, во время Тридцатилетней войны (1618—1648) социальный разрыв между знатью и простолюдинами был уже не так велик, как во времена ландскнехтов[13]. Трое крестьянских сыновей – Дерффлингер, Людке и Хеннигс – частые гости за столом курфюрста, но при его сыне – короле Фридрихе I – все должности были отданы дворянскому сословию и дворяне – особенно из Бранденбурга и Померании – составляли ядро, вокруг которого группировались остальные офицеры, будь то иностранцы или буржуа. Офицеры буржуазного происхождения изредка встречались даже в гвардии, и приказом от 11 марта 1704 года король специально заверил таких офицеров, что в вопросах продвижения по службе они могут рассчитывать на полное равноправие. Дворяне всегда относились к офицерам-артиллеристам – сыновьям буржуа, получившим военное образование, – с высокомерием: над их пушкой по-прежнему витал дух мастерской и кузницы, но король даровал им статус, равный статусу гвардии.
Постоянное уменьшение доходов от поместий вело к тому, что дворяне все больше уступали королю не только в государственных вопросах, но и в его желании видеть их сыновей офицерами своей армии. Но чем больше они посылали в армию своих детей, тем больше было среди старших офицеров дворян – процесс, который продолжился при втором короле Пруссии Фридрихе-Вильгельме I. Фридрих Великий писал: «В каждом полку из состава офицеров изгонялись люди, чье поведение или происхождение несовместимо с благородной профессией, которой они желали себя посвятить, и поэтому в то время офицеры могли быть уверены, что их товарищем мог стать лишь человек с безупречной репутацией». Численное соотношение между знатью и простонародьем среди офицеров армии Фридриха-Вильгельма I приводится в документе от мая 1739 года – предпоследнего года его правления. Этот документ показывает, что все 34 генерала были дворянами и что из 211 старших офицеров не были дворянами только 11. Что касается офицеров в чине капитана