жителей каждой деревни за радушный прием.
В некоторых деревнях для нас возвели арки из соломы и цветов, перевязав их материей для флагов. Все эти люди казались мне очень симпатичными. Деревни выглядели чрезвычайно живописно, так же как и костюмы, и я ощущала, что полюблю жизнь в России, ее традиции, добрые чувства и интересные обязанности.
Стемнело, и нас встретили еще два всадника в казачьей одежде, они держали горящие факелы, освещая нам дорогу. Вскоре после этого мы повернули в парк и, промчавшись по главной аллее галопом, доехали до входа в дом, где тоже толпился народ в красивых национальных костюмах. Когда мы остановились, на лужайке заиграл духовой оркестр, парадные двери распахнулись, и перед моим взором предстало множество людей, все они явно были слугами, в центре группы в легком платье стояла мать Кантакузина, а рядом с ней сельский священник.
Нас чуть не вынесли из экипажа, не помню, как с нас сняли верхнюю одежду, затем мы оказались перед княгиней. Закончив с приветствиями, мы перешли в бальный зал, показавшийся мне огромным. Он имел двухэтажную высоту, и места там хватило для всех. Здесь сельский священник, или «поп», осуществил благодарственный молебен по поводу нашего прибытия, во время которого я смогла перевести дух и оглядеться. Конечно, я совершенно не понимала слов службы, проводившейся на славянском языке, но знала, что по сути она походила на Те Deum[35] в честь возвращения моего мужа в родной дом с невестой. Во время службы они слушали как почтительные верующие, но в то же время я ощущала, что глаза большинства слуг были устремлены на меня, они, несомненно, размышляли, как повлияет на их жизнь появление нового члена господской семьи.
Размеры комнаты действительно производили впечатление, и она казалась еще больше из-за мягко затененного света и разрозненно расставленной мебели. Это был бальный зал, который теперь явно использовался как общая гостиная с большими мягкими креслами, расставившими свои ручки, словно приглашая сесть, с разложенными повсюду книгами, журналами и играми.
Бильярдный стол, рояль, фонограф стояли в разных углах, как бы предлагая воспользоваться собою, в то время как перегородки из растений отделяли уголки, где можно было уединиться для уютной беседы или игры в карты. Там стояли большие стеклянные витрины с семейными сувенирами и реликвиями, мраморные статуи, красивые картины и камин резного дерева.
Но самое большое впечатление на меня произвел пол, большое открытое пространство между мной и священником. На дубовой основе выложен сложный узор из разных пород дерева: белого клена, красного дерева и кусочков перламутра, отполированный пол блестел, покрытый несколькими слоями чистого воска, – произведение искусства, подобного которому я не видела ни в одной другой стране. Впоследствии я узнала, что этот пол был сделан и отполирован вручную многими поколениями терпеливых людей, продемонстрировавших своей заботой о деталях истинную любовь к красоте и врожденный