марш. Но вечером 19 июля только две дивизии добрались до Спас-Деменска (почти в 30 милях от Ельни), и 10-я танковая вступила в город большими силами, после двенадцатичасового боя против русского ополчения и нескольких поредевших регулярных частей, составлявших «гарнизон».
Мы уже показали, как Гудериан был недоволен всякими ограничениями, которые налагал на него К л ю г е. Теперь он использовал всякие уловки, чтобы найти повод или возможность не выполнять приказы своего командующего армией. Но если ему нужно было использовать всю свою танковую армию в качестве острия клина, то здесь ему непременно были нужны несколько пехотных дивизий Клюге – и для обеспечения совершаемого им окружения русской пехоты, и для защиты флангов выступа. Существовал только один способ получить эти пехотные дивизии, а именно – обратиться к Боку через голову К л ю г е. Но чтобы иметь основания для такой просьбы, Гудериану необходимо было убедить в том, что есть шанс, таящий огромные возможности; шанс, где счет идет на дни и часы. Теперь, добившись второго окружения русских под Смоленском и захвата Ельни, он считал, что у него есть такие основания. Собственно, даже кажется, что он добился той самой ситуации, на которую надеялись Бок и Гальдер[47].
Потом Браухич сказал, что он «откладывал выяснение» этого вопроса – хода операций после разгрома русских войск, развернутых на границе, – в надежде «достичь своевременного соглашения». Но никакого выяснения и не требовалось. Гитлер, возможно, держал про себя или делился своей мечтой о новых Каннах только в своих застольных разглагольствованиях, но он никогда не делал секрета из своего отрицательного отношения к прямому наступлению на Москву и продолжал высказывать его даже после того, как это решение было закреплено Директивой № 33. «В настоящее время, – писал Гальдер 23 июля, – фюрер совершенно не заинтересован в Москве, только в Ленинграде». И двумя днями позже ссылка на важность Москвы была «полностью отметена им в сторону». Самое большее, чего смог добиться Браухич, было разрешение отсрочить выполнение директивы потому, что «мобильным силам группы армий «Центр», перед которыми фюрер поставил задачи, срочно требуется 10–14-дневный период отдыха для восстановления их боеспособности».
Но такое развитие событий имело два серьезных недостатка. Во-первых, даже если бы Боку и Гудериану удалось каким-то образом добиться положения, при котором им дали бы добро на наступление, оно бы все равно имело опасный импровизированный характер. Во-вторых, танковым группам в какой-то момент потребовались бы «периоды отдыха».
После 1945 года поборники идеи одного, узко направленного наступления на Москву могли свободно вентилировать свои взгляды. Всегда легче превозносить достоинства какой-нибудь гипотетической альтернативы, чем оправдывать осторожность и разочаровывающую реальность. А в данном случае к тому же сложилось так, что все люди, выступавшие против наступления в центре, уже скончались. Кейтель, Йодль, Клюге, сам Гитлер