При дворе последнего царя. Воспоминания начальника дворцовой канцелярии. 1900-1916
которые теперь называют подсознанием и о которых не имели не малейшего понятия в XVI веке, когда московские цари утверждали свое самодержавие. Он отвечал перед иррациональными элементами, которые порой даже противоречили разуму. Отвечал перед чем-то неосязаемым, перед своим все возрастающим мистицизмом.
Министры же строили свои действия на доводах рассудка. Их аргументы обращались к разуму. Они говорили о цифрах и статистике, о прецедентах, об оценках и прогнозах, основанных на взвешивании разных возможностей, они ссылались на отчеты чиновников, на примеры других стран и так далее. Царь не мог с ними спорить, да и не имел желания. Он предпочитал написать письмо, отправлявшее министра в отставку. Министр больше его не удовлетворял – никто не понимал почему.
В остальном же царь, как и многие русские, считал, что от судьбы не уйдешь. Что должно случиться, то и случится. Все придет к своему концу, ибо Провидение не дремлет.
Чувство долга государя
Иными словами, царь воспринимал свою роль как представителя Бога на земле с исключительной серьезностью. Это было особенно хорошо заметно, когда он рассматривал прошения о помиловании осужденных на смертную казнь. Право миловать приближало его к Всемогущему.
Как только помилование бывало подписано, царь требовал, чтобы его немедленно отослали, чтобы оно не пришло слишком поздно. Помню случай, как однажды, во время нашей поездки на поезде, прошение пришло поздно ночью.
Я приказал слуге доложить обо мне. Царь был в своем купе и очень удивился, увидев меня в столь поздний час.
– Я осмелился потревожить ваше величество, – сказал я, – поскольку речь идет о человеческой жизни.
– Вы поступили совершенно правильно. Но как же мы получим подпись Фредерикса? (По закону ответная телеграмма царя могла быть отослана только в том случае, если на ней стоит подпись министра двора, а царь знал, что Фредерикс давно уже спит.)
– Я пошлю телеграмму за своей подписью, а граф заменит ее своею завтра.
– Отлично. Не теряйте же времени.
На следующее утро царь вернулся к нашему разговору.
– Вы уверены, – спросил он, – что телеграмму отослали сразу?
– Да, немедленно.
– Можете ли вы подтвердить, что все мои телеграммы идут вне очереди?
– Да, все без исключения.
Царь был доволен.
У царя никогда не было секретаря
Будучи посланником Бога на земле, царь сознательно и систематически устанавливал для себя пределы, к которым простой смертный стремиться не мог.
Примечательным, но, возможно, мало кому известным фактом является то, что у царя всея Руси никогда не было личного секретаря. Он так ревниво относился к своим исключительным правам, что собственноручно запечатывал конверты с собственными повелениями. Он доверял слуге эту примитивную работу только в том случае, если был очень занят. А слуга был обязан предъявить запечатанные конверты, дабы хозяин