выдавил тот из себя.
Тим не мог сразу сказать, нравится ли ему такое начало разговора.
– Наверное, каждому хочется прийти первым, чтобы оценить обстановку.
Вот это Тиму уже определенно не понравилось. От незнакомца шли нехорошие флюиды. Нет, ощущение, что рядом с ним оборотень, у Тима не возникало, но появилось подозрение, что этот парень его утомит.
– Я выпрыгнул из самолета с моим псом.
С другой стороны, наилучшие воспоминания оставляли разговоры за стойкой с эксцентричными людьми.
Настроение Тима улучшилось. Он повернулся к парашютисту.
– И как его звали?
– Кого?
– Пса.
– Ларри.
– Странное имя для собаки.
– Я назвал его в честь брата.
– И что подумал по этому поводу брат?
– Мой брат мертв.
– Печально.
– Он умер давным-давно.
– Ларри понравилось спускаться с неба на парашюте?
– Ему не довелось. Он умер в шестнадцать лет.
– Я про пса Ларри.
– Да. Вроде бы да. Я заговорил об этом только потому, что желудок у меня скрутило в узлы, как и в момент нашего прыжка.
– Так у вас выдался плохой день?
Незнакомец нахмурился.
– А как вы думаете?
Тим кивнул:
– Плохой день.
– Вы – это он, не так ли? – продолжая хмуриться, спросил незнакомец.
Искусство разговора за барной стойкой – не исполнение на рояле произведения Моцарта. Это свободный стиль, джем-сейшн. Все построено на интуиции.
– Вы – это он? – вновь спросил незнакомец.
– Кем еще я могу быть?
– Внешность у вас такая… ординарная.
– Я над этим работаю, – заверил его Тим.
Парашютист какие-то секунды пристально всматривался в него. Потом отвел глаза.
– Не могу представить себя на вашем месте.
– Это не кусок торта, – ответил Тим уже менее игриво и нахмурился, уловив нотку искренности в собственном голосе.
Незнакомец наконец-то взялся за стакан. Поднося ко рту, плесканул пиво на стойку, потом одним глотком ополовинил стакан.
– И потом, сейчас у меня такая фаза, – Тим объяснял это скорее себе, чем незнакомцу.
Со временем парашютист, конечно же, понял бы, что принял Тима не за того, кем он был на самом деле. А пока Тим решил и дальше дурить собеседнику голову. Хоть какое, но развлечение.
Незнакомец пододвинул конверт к Тиму.
– Половина здесь. Десять тысяч. Остальное – когда она уйдет.
Произнеся последнее слово, незнакомец развернулся, соскользнул со стула и направился к двери.
Когда Тим собирался позвать его, чтобы остановить, до него дошел ужасный смысл тех восьми слов, которые он услышал: «Половина здесь. Десять тысяч. Остальное – когда она уйдет».
И сначала удивление, а потом непривычный Тиму страх перехватили горло.
Парашютист в таверне задерживаться не собирался. Быстрым шагом пересек зал, открыл дверь и ушел в ночь.
– Эй, подождите, –