верх.
– Покажите свою увольнительную.
Внимательно изучив документ, он вернул его мне, а затем сказал:
– Лейтенант, проведите курсанта через мост и передайте постам на той стороне, чтобы они не препятствовали его проходу.
Пройдя по пустынным улицам, через полчаса я, наконец, прибыл в училище. Дежурный офицер спросил, не встретил ли я препятствий на обратном пути. Выслушав мой рассказ, он отпустил меня без комментариев. Едва я оказался в раздевалке, как меня окружили однокурсники, желавшие услышать новости. Оказывается, в субботу, после моего ухода, все увольнения отменили, и большинству курсантов пришлось скучать выходной день в училище.
За вечер не случилось ничего неожиданного, курсанты благополучно вернулись из увольнений, никто не потерялся. Понедельник прошел по обычному распорядку, но вечером горнисты сыграли общий сбор. Атмосфера сразу же наэлектризовалась: мы догадались, что произойдет нечто важное. Когда весь полк выстроился в столовой, явился начальник училища. Высокий, спокойный, с безупречной выправкой, длинной бородкой, с черными двуглавыми орлами на адмиральских золотых нашивках, с маленьким белым крестом Св. Георгия, полученным за прорыв блокады во время Русско-японской войны, он приковывал к себе внимание. Твердым громким голосом он прочитал нам приказ генерала Хабалова, объявляющий осадное положение в Петроградском военном округе. Закончив чтение, адмирал напомнил нам, что училище имеет незапятнанную репутацию, выразил убежденность, что курсанты останутся верны присяге. Весь полк был охвачен воодушевлением. Последние слова адмирала утонули в криках «Ура!». Оркестр несколько раз сыграл «Боже, царя храни», и курсанты вслед за адмиралом вернулись в казармы.
Сразу после этого на нас обрушились многочисленные приказы. Для охраны училища отрядили целые взводы. Во дворе установили часовых, за каждым экипажем был закреплен курсант с тремя помощниками.
Вахтенные за воротами были вооружены винтовками, правда без боеприпасов.
Я был старшим по вахте, состоявшей из двух – четырех человек, на внутренней территории училища. Один из помощников стоял у двери, ведшей в общую спальню, другой находился в казарме экипажа. Третий дежурил на лестнице, ведущей к двери, которая открывалась во внутренний двор. Большую часть вахты я находился рядом с ним. Разговаривали мы шепотом и внимательно прислушивались к ночным шумам. Однажды, дежуря на вахте, мы услышали приближавшиеся в коридоре шаги и увидели в дверях начальника училища в сопровождении нескольких офицеров. Адмирал выслушал мой рапорт, задал несколько вопросов и, осмотрев казармы и спальни, продолжил обход.
За несколько минут до окончания нашей вахты внизу раздался шум. Один из курсантов побежал предупредить дежурного офицера, в то время как я остался на месте, с тревогой глядя поверх перил. Дверь наружу открывалась каждые несколько секунд, потоки холодного воздуха устремлялись внутрь помещения. Кто-то приглушенным голосом отдавал приказы, однако из-за постоянного шарканья ног я не мог различить слова. Люди входили