тому времени шпионаж в Соединенных Штатах был практически вотчиной Файффера и направлялся из бременского филиала гамбургского отделения абвера. Отделение Аст-Х входило в состав Десятого военного округа и базировалось в его штабе на бульваре Софии, занимая ряд скромно меблированных комнат в массивном четырехэтажном здании в престижном жилом районе недалеко от центра.
Под руководством временного начальника отделения капитана ВМФ Иоахима Бургхардта (чьим жизненным принципом было не будить спящую собаку) Аст-Х никогда не тревожило свои подразделения. Бургхардт не обладал ни усердием и энергией Файффера, ни амбициями своего подчиненного. Под его руководством отделение, ответственное за Великобританию и всю Северную Америку, имело в своем активе в США лишь одного «крота», инженера по имени Эверетт Минстер Рёдер, незадолго до этого предложившего Бургхардту свои услуги.
Хотя Рёдер и работал на стратегическом заводе Сперри на Лонг-Айленде, имея доступ к важной информации, Бургхард предпочел «законсервировать» его на будущее, чтобы не рисковать им в преждевременной операции. Кроме Рёдера, у Аст-Х были еще два случайных агента, один из которых и вышел на сотрудника завода Нордена.
За несколько месяцев до этого обстановка в застойном гамбургском отделении изменилась к лучшему с прибытием нового назначенца с поручением организовать в Аст-Х сектор авиационной разведки. Это был сорокалетний отставной офицер, рейнландец Николаус Риттер, сын президента колледжа и текстильный фабрикант из Нью-Йорка. Риттер совершенно случайно был выхвачен из списка кадров и направлен на эту работу. У него не было ни авиационного, ни разведывательного опыта, а по роду службы он был ранее на второстепенных ролях. Поскольку более десяти лет жил и работал в США, он свободно говорил по-английски и имел ряд полезных знакомств в Америке. И еще он очень нуждался в работе, поскольку его текстильный бизнес лопнул во время кризиса 1937 года.
Риттер получил от генерал-лейтенанта Фридриха фон Бёттихера, германского военного атташе в Вашингтоне, предложение возвратиться в Германию и вновь поступить на военную службу. Обдумав предложение, он, за неимением лучшего, принял его, и никто не был удивлен его назначением в абвер в качестве руководителя сектора авиационной разведки в Гамбурге больше, чем он сам. Его удивление возросло, когда в июле 1937 года он получил из Берлина подписанную самим Канарисом директиву усилить «разведывательную работу немедленно… охватив военно-воздушные силы и авиационную промышленность Соединенных Штатов».
«Я откинулся в кресле и долго всматривался в эти сухие строки, – рассказывал мне после войны Риттер. – Когда я осознал их смысл, у меня перехватило дыхание. Это была огромная ответственность. На миг я забыл, где нахожусь и чем занимаюсь. Перед глазами встала моя прошлая жизнь в Соединенных Штатах со всеми взлетами и падениями. Мне было трудно свыкнуться с мыслью, что мне придется работать против страны, которую я любил