прижать противника к мостовой, он уже и забыл, что они не поделили.
– Сдаюсь,– пискнул Бубенец.
Все чаще и чаще их потасовки заканчивались победой Фаргала, хотя Бубенец был на три года старше.
– Ну ладно,– сказал победитель, убрал колено с груди побежденного, поднялся и увидел прямо перед собой брюхастого, богато одетого горожанина.
– Молодец! – похвалил тот и манерно похлопал в ладоши.– Как тебя зовут, малыш?
Фаргал молчал. Толстяк ему сразу не понравился, а уж когда назвал малышом…
И это – в полных семь лет!
– Ты очень красивый мальчик! – произнес толстяк и умильно улыбнулся.
Длинноногий и мускулистый (результат постоянных тренировок), Фаргал уже в семь лет был сложен как юноша. Но черты его лица, тонкие и гармоничные, в сочетании с большими серыми глазами в обрамлении длинных загнутых ресниц вполне могли бы принадлежать девушке, а не семилетнему мальчику…
Фаргалу никто раньше не говорил, что он красив. А ему самому это в голову не приходило. Вот Нифру – действительно красивая. Или маленькая дочка Мили.
– Очень. Очень красивый,– повторил толстяк и вытянул гузкой влажные губы.
Фаргал опять промолчал.
Бубенец поднялся с земли, отряхнулся и встал рядом.
Горожанин щелкнул пальцами.
Тут Фаргал обратил внимание на носилки, около которых топталась четверка рабов, и еще одного человека, не раба, свободного, почтительно стоящего в нескольких шагах позади.
По знаку толстяка этот человек приблизился и подал хозяину вместительную бархатную сумку.
– На вот, возьми!
На пухлой ладони горожанина лежал ком липкой медовой пастилы.
Фаргал не шелохнулся. Толстяк ему не нравился все больше и больше.
– Ну тогда ты возьми.– Горожанин протянул сласть Бубенцу.– Вы – не здешние?
– Нет,– ответил Бубенец, взяв угощение: он никогда не отказывался от подарков.– Мы – цирковые. Вечером будем давать представление на площади. Приходите.
– Обязательно приду! – Толстяк, подмигнув Фаргалу, двинулся к носилкам.
– Богатый,– уважительно сказал Бубенец.– Видал, какие перстни?
Фаргал передернул плечами.
– Ну что,– спросил он,– двинем к нашим или еще пошатаемся?
– Вернемся – Мили нам опять какую-нибудь дурацкую работу найдет,– сказал Бубенец.– Будто у нас рабыни нет…
О богатом горожанине они забыли еще раньше, чем съели подаренную пастилу. И удивились, когда, вернувшись на рыночную площадь, обнаружили рядом с фургонами труппы знакомые носилки.
Толстый горожанин толковал о чем-то с Тарто. В руках он держал кошелек, но, судя по лицу старшины, разговор был неприятный. Наконец Тарто решительно мотнул головой и отошел, оставив толстяка в одиночестве. Тот постоял немного, глядя, как Кадол, Мимошка и Налус готовят место для вечернего представления, затем спрятал кошелек и ушел.
– Ага, явился,– сердито сказал Тарто, увидев Фаргала.– Марш в