юмор?» – подумал тогда. Зачем приносить и укладывать в больничную постель полено? Потом мне объяснили, что это был обожженный солдатик. «Как такому впоследствии жить, если выживет?» – ужаснулся. – «А другим – без рук, ног, зрения…?»
Еще в полку непроизвольно начал анализировать потери, а в госпиталях лишь убедился в правильности сделанного вывода. Лишь около десяти процентов потерь ограниченный контингент Советских войск несет от прямого воздействия противника, а остальные – от глупости, случайности, несоблюдения мер безопасности, «дружественного огня», несогласованных действий командиров всех степеней и обычного разгильдяйства. Только в период моей службы в полку было ранено, контужено, покалечено и убито более трех десятков солдат и офицеров, а таких, как я с моими подчиненными, пострадавшими в ходе боя – минимальная часть.
Вспомнилось несколько случаев небоевых потерь.
Расположились как-то солдаты вблизи расположения полка на песочке вокруг костра, чтобы разогреть оставшийся после боевого выхода сухой паек и не догадывались, что под костром в песке зарыты боеприпасы. Какой-то разгильдяй потерял или выкинул, а другой солдат при уборке территории не поднял (лень было наклониться), а присыпал песком. В результате произошел подрыв – один проголодавшийся был ранен, комиссован и поехал домой без первичных половых признаков.
Сколько было случаев, когда от страха часовые ночью расстреливали проверяющих и свою смену?
В другой раз часовой на посту от скуки присел и стал дергать затвором автомата, выщелкивая боевые патроны из магазина, а затем, не проверив есть ли патрон в патроннике, нажал на спусковой крючок. В результате была прострелена голова и в Союз отправился очередной «груз 200».
При десантировании с боевой машины зачастую ударяют прикладом оружия об землю. Если по недосмотру или забывчивости оружие не стояло на предохранителе, то от удара затвор взводит курок и досылает патрон в патронник. Оружие готово к стрельбе, осталось нажать даже случайно на спусковой крючок и натворить бед среди окружающих сослуживцев.
Сам со своими разведчиками дважды попадал под «дружественный огонь». Один раз от полковой заставы, хотя командир подразделения был заранее предупрежден о том, что мы будем действовать в районе зоны ответственности заставы. В другой раз наша разведгруппа был обстреляна «Градами» другой части. Тогда впервые на себе почувствовал, как сворачиваются кишки и пригибает к земле от рева пролетающих над головой реактивных снарядов, а в это время я с разведчиками вытаскивал из-под обстрела противника брошенные «духами» «эресы».
В Ташкентском госпитале оказался в одной палате с веселым жизнерадостным прапорщиком-армянином. У того была вполне мирная, хотя и военная профессия – начальник столовой. Он рассказал, как получил многочисленные ранения и изуродованное лицо. Его часть была на боевом выходе. Разведчики притащили результаты своего рейда – «итальянки»