жестоко.
– Каждому своё. Мне думается, Мураками был бы не против такой жестокой сексуальности, – подмигнула мне Микки.
Я пожал плечами.
– Никогда о таком не думал.
– Врунишка, – Микки сказала это таким тоном, что я был готов поверить в телепатию.
– Лерика рассказала мне свой секрет.
– Что-то жуткое и зловещее? – спросила Микки.
– У красотки полный шкаф скелетов? – добавил Фокс.
– Нет. Кое-что сверхъестественное. Её глаза меняют цвет в зависимости от того, кто рядом.
– Гониво, – Фокс ударил кулаком по барной стойке так, что я подпрыгнул на стуле. – Никогда о таком не слышал. И что за хреновая суперспособность? Что это ей даёт?
– Она всем нравится, – я пожал плечами так, словно это было очевидно.
– Весьма удобно, – Микки отодвинула кулак Фокса в сторону и поставила перед ним бутылку пива. – Такая сверхсила необходима каждой девушке. Это удобнее моих мышиных ушек.
– А ещё она никак не хочет возвращать мою книгу, – пожаловался я.
– Страдаешь? – участливо спросил Фокс, а Микки неприязненно поморщилась и отвернулась.
– Немного. Я ведь только её купил.
– А что с теми книгами, которые я тебе дал? Читал что-нибудь?
– Да. Мне понравилась идея Кастанеды, что смерть всегда рядом. Этакий тёмный попутчик. Поэтому воин всегда должен быть внимателен.
– То есть в жизни рядом с каждым из нас неизменно следует смерть? Похоже на правду.
– Сегодня, кстати, меня едва машина не сбила, когда шёл сюда.
– Надо быть внимательнее. И не читай подобные книжки на ночь. Ты слишком восприимчив.
– Может ты и прав.
– Что будет дальше?
Вопрос Фокса застал меня врасплох. Микки снова навострила ушки в мою сторону – обе пары, человечьи и мышиные.
– Я об этом не задумывался. Буду также встречаться с Лерикой да сидеть у тебя в баре. А по вечерам читать и писать.
– Не ждёшь ничего нового?
– А ты?
– Ну, много разных историй начинается именно с девушек. Они своеобразная движущая сила для нас, мужчин.
– Не думаю, что ты прав. В конце концов, ничего не изменилось.
– Пока что.
– Уверен, так и будет.
– Упёртый, – Фокс усмехнулся. – Микки, подойди сюда.
Девушка, которая и так была в двух шагах, подошла ближе и теперь нас разделяла только барная стойка. Она вопросительно посмотрела на Фокса.
– Будь добра, поцелуй моего скромного глупого друга.
– Эй, эй, – запротестовал я, выставив перед собой руки, защищаясь. – Ты серьёзно?
– А что? Это ведь просто поцелуй. Не переживай, Мураками, в этом жесте нет любви. Позволь Микки себя поцеловать, а потом мы посмотрим, измениться что-нибудь для тебя или нет.
Меня передёрнуло от его цинизма. Я задумался и опустил руки. Нельзя сказать, что Микки мне не нравилась. Нравилась, но она была девушкой Фокса. И подобные предложения я не понимал, они были мне