может, так как у нее есть домовой, старенький и добрый, он постоянно на страже и всегда защитит хозяев от любой нечисти. Я свято ей поверила и с тех пор никогда не испытывала страха, даже оставаясь одна ночью в доме.
Дымок наконец окончательно успокоился, вернулся ко мне и улегся под боком. Я обняла его горячее тельце и тут же уснула.
Утро было ясным. Ветер разогнал тучи и унес туман. Когда я вышла на крыльцо, отец уже умылся и сидел на лавочке. Его лицо выглядело умиротворенным.
– Утро доброе, Ладушка! – ласково проговорил он. – Какая красота тут все-таки! Вот все думаю: и чего мы застряли в этой шумной грязной Москве? Чем от нее дальше, тем воздух свежее!
– Это так, – раздался голос бабушки, и она вышла из калитки, ведущей в огород.
В ее руках белело пластиковое ведерко, доверху наполненное красными ягодами.
– Что это, бабуль? – поинтересовалась я.
– Да калина в этом году уж больно хороша! – заулыбалась она. – Я с сахаром перетру и в банки закрою. Зимой от простуды лучшее средство!
Она поставила ведерко на крыльцо и ушла под навес. Я вытащила одну кисть. Ягоды горели на солнце, словно капли крови. Это было так красиво!
– Эх, жаль, нет у меня фотоаппарата! – заметила я. – Сейчас бы запечатлела этот шедевр природы.
Отец глянул на меня хитро и улыбнулся. Потом встал и ушел в дом. Я положила ягоды обратно в ведро. Дверь раскрылась, я машинально повернула голову и тут же зажмурилась от яркой вспышки.
– Ой, что это? – замирая, спросила я.
– У тебя же через неделю день рождения, – сказал отец, улыбаясь все шире. – Только я уеду по делам в Питер. И не могу отложить эту поездку, ты уж извини меня. Так что, хотя это не по правилам, я решил тебя поздравить заранее.
И он протянул мне фотоаппарат. Я дрожащими руками взяла его.
– Папа! – прошептала я, не в силах справиться с волнением. – Это же Pentax K200D! Зеркалка! Я в шоке! Я так об этом мечтала!
И бросилась ему на шею.
– Владей! – только и сказал он.
Этот день, по мнению бабушки, был для меня потерян, потому что я не выпускала из рук фотоаппарат. Я гонялась за яркими листьями, сорванными ветром, за редкими, уже засыпающими осенними мухами, подкрадывалась к кошкам, курам, замучила Шарика, заставляя его улыбаться, ложиться на спину, смотреть на меня с нужным выражением. Затем принялась за бабушку и отца.
Когда на следующий день он уехал, я даже не очень огорчилась, так как все мои мысли занимал новый фотоаппарат. Я лишь сокрушалась, что у меня здесь нет компьютера, чтобы тут же просматривать снимки. Но пока я их изучала на дисплее.
Следующие два дня я упорно снимала все, что попадалось мне в поле зрения в доме, во дворе и огороде. Хорошо, что карта памяти была на восемь гигабайт. Но на третий день я решила выйти за ограду. С утра накрапывал мелкий дождь, и бабушка возражала против моей прогулки. Я вяло поснимала тучи, капли влаги на потемневших от дождя досках забора, яркие листья в лужах. Во второй