ванильный запах, исходивший от подноса. – Я помню, как готовит Виктория. Это восхитительно!
– Спасибо тебе, дорогая, – улыбнулась пожилая женщина, разливая чай по чашкам.
– Все же я воздержусь, – повторила Кларисса. – Потому, милая Оливия, у меня и сохранилась фигура, что я слежу за тем, что и сколько кладу себе в рот. Тебе, конечно, еще об этом рано думать. Молодость… Где мои двадцать пять лет? – она печально улыбнулась.
– Виктория, – сказала Оливия, – может хоть ты присоединишься к нам? Я думаю, тетя не будет против.
Женщина вопросительно взглянула на хозяйку, та же в свою очередь на Оливию.
– Благодарю за предложение, – ответила Виктория, – но я перекушу на кухне. К тому же, должна признаться, я испробовала всего по одному, когда только приготовила.
– Чудесный вкус, – сказал Генри, откусывая профитроль с заварным кремом, – ничего более вкусного в жизни не пробовал. Как вообще можно так вкусно приготовить? Это магия!
– Я рада, что тебе нравится, – учтиво склонила голову Кларисса.
– Я хотел спросить по поводу портретов… – скромно сказал парень. – Оливия говорила вам, что я рисую?
– Рисуешь? – возмутилась девушка. – Кларисса, да Генри – настоящий художник! Видела бы ты его работы!
– Она говорила, что вы познакомились на выставке твоих работ, – сказала хозяйка, не спеша стуча ложкой по дну фарфоровой чашки, размешивая сахар в чае. – И я грею себя надеждой, что мне выпадет честь увидеть твои, Генри, работы.
– Если бы вы приехали к нам… – начал было он.
– Напиши мой портрет, – перебила его Кларисса.
– Но… мне не хватит двух недель! – ответил Генри. – К тому же материалы, мольберт, холст, краски… у меня нет всего этого с собой. Я взял только «дорожный набор» художника, – он рассмеялся.
– Все имеется, – не задумываясь ответила женщина. – Ты удивишься, сколько всего хранится в этом старом доме, но я думаю, мы сможем подобрать тебе то, что необходимо для написания картины.
– У вас в доме имеются профессиональные краски? – скептически спросил Генри.
– Имеются, – слегка горделиво улыбнулась Кларисса. – Я люблю и ценю свое одиночество, но в нем есть большой минус – скука. Ради развлечения я пробовала рисовать – не писать, а именно рисовать картины, – она рассмеялась, – но у меня, разумеется, ничего не вышло. Краски были куплены год назад и практически не были в использовании. С холстами уж точно ничего не произошло.
– Я сделаю все возможное, чтобы успеть, – согласился Генри.
– Тетушка, – недовольно сказала Оливия, – по-твоему я забрала его от работы для того, чтобы он снова работал?
– Оливия, ты же знаешь, – вступился за Клариссу Генри, – что для меня картины – это отдых, это удовольствие для меня.
– Я думала, я – твое удовольствие, – она шутливо скривила лицо, изображая, якобы, обиду.
– Оливия, я не украду у него много времени, – улыбнулась Кларисса. – Так, набросок.