тоже не сохранилось в полном объеме, но имение наше мне сохранить удалось… Немалыми усилиями. Ох, а что это? – она заметила горшок с цветком, который все это время стоял на земле за чемоданом. – Черная такка?
– Да, тетя, это она, – довольно улыбнулась Оливия, – я знала, что тебе понравится. Цветок теперь твой.
– Спасибо, – Кларисса поцеловала девушку в щеку. – Придержи пока у себя. Боюсь, я не смогу вести машину, если буду держать эту красоту в руках. Прекрасное творенье…
Машина тронулась. Генри сидел на заднем сиденье, что его немного задело: Оливия села рядом с тетей, а не с ним. Ему вспомнились слова Итана, когда тот называл его подкаблучником, затем он подумал, что Оливия соскучилась по тете и, конечно же, хочет побыть с ней рядом. Глупо ревновать свою девушку к ее двоюродной бабушке.
Кларисса ехала медленно, дорога не позволяла развить высокую скорость: гравий сменился на грунтовую дорогу, по которой, видимо, машины проезжали крайне редко.
– Хорошо выглядишь, – с искренней улыбкой сказала Клариссе Оливия.
– Благодарю, дорогая. Но куда уж мне до тебя… О, молодость! Годы идут, я увядаю, и это вполне естественно. Так что, рядом с тобой, Оливия, я все же не выгляжу так молодо. Твой цветок… Он так прекрасен. Кто-то считает его мрачным, но это – истинная красота. Свежая, живая…Такая же, как ты, – Кларисса улыбнулась. – Боюсь, мы утомили Генри своей болтовней, – она взглянула в зеркало заднего вида, и их с Генри взгляды пересеклись.
Еще перед тем, как сесть в машину, Генри профессиональным взглядом художника-портретиста отметил, что лицо Клариссы не подвергалось руке пластического хирурга, и сейчас он вновь убедился в этом, глядя на него в зеркало. «Если Оливия будет выглядеть в такие годы так же хорошо, я буду очень рад», – подумал он.
Деревья, между листвы которых пробивались редкие лучи солнца, не спеша мелькали за окном серебристого Мерседеса. Много поворотов, однообразные зеленые кусты, полное отсутствие каких-либо дорожных знаков.
– Не думай, мы не заблудились, – сказала Кларисса, заметив, что Генри начинает нервничать, – однако здесь дорогу сможет найти только местный.
– Мы почти на месте, – мило улыбнулась ему Оливия.
Действительно, не прошло и трех минут, как в конце дороги Генри увидел высокие кованные ворота.
– Дорогая, откроешь? – спросила Кларисса.
– Конечно, – улыбнулась Оливия, – просто цепь?
– Как и всегда.
Кларисса остановила машину, чтобы Оливия вышла. Девушка поставила горшок с цветком внизу у сиденья, вышла из авто и подошла к воротам, размотала цепь, которая без замка сдерживала ворота, поочередно открыла каждую половину и подождала, пока машина проедет, чтобы закрыть их.
– Вы не боитесь? Не вешаете замок? – удивился Генри.
– В такую непроглядную глушь забредет либо заблудившийся турист, либо глупый вор, – сказала Кларисса, въезжая во двор. – Первого мы обязаны впустить, накормить и обогреть, а второму сможем дать отпор.
– «Мы»? – спросил парень.
– Я