мощи в Силе?»
Вейдер узнал голос человека, задавшего этот вопрос: то был призрак Энакина. Энакина, который твердил ему, что он не настолько могуществен, насколько считает. Маленького мальчика-раба, который прятался, потому что не был хозяином своей судьбы. Мальчик просто жил – в мире, которым заправляли другие, те, кто не обращал на него ни малейшего внимания.
А теперь он снова обращен в рабство.
Он поднял глаза к потолку и издал болезненный стон. Это тупые меддроиды Сидиуса сотворили c ним такое! Замедлили его рефлексы, отяготили тяжелыми доспехами. Он испытывал удовлетворение от мысли, что во время приступа ярости уничтожил их всех до единого.
Или… неужели Сидиус намеренно соорудил для него эту тюрьму?
Вопрос снова задал Энакин – маленький комок страха в сердце Вейдера.
Было ли это наказанием за провал на Мустафаре? Или Мустафар лишь обеспечил Сидиусу предлог, чтобы превратить его в слабого прислужника? Должно быть, обещание взять его в ученики было лишь уловкой, в то время как в действительности Сидиусу просто был нужен кто-то, кто смог бы управиться c его армией штурмовиков.
Второй Гривус? Сидиусу, пожинавшему плоды собственного успеха, нужен был ставленник, не способный посягнуть на его трон?
Размышляя над этим, Вейдер испугался, что подобные мысли могут свести его c ума. В конце концов он пришел к еще более удручающему выводу. Гривуса обманом заставили служить ситхам. Но на Мустафар Энакин был послан по единственной причине: уничтожить последних сепаратистских главарей.
Падме и Оби-Ван – любимая жена и человек, считавшийся его лучшим другом, – вот кто приговорил его к заточению в этом черном панцире.
Их любовь к нему померкла, едва они его предали. Оби-Вану промыли в Ордене мозги настолько, что он был не способен осмыслить все могущество, которое давала темная сторона; Падме превратилась в рабыню Республики и была не в состоянии понять, что действия Палпатина и обращение Энакина к учению ситхов были жизненно необходимы, чтобы восстановить в Галактике мир! Необходимы, чтобы передать власть в руки тех, кто способен обращаться c нею, как дóлжно; чтобы спасти миллионы народов Галактики от самих себя; чтобы покончить c безволием Сената; чтобы уничтожить раздутый, почивший на лаврах Орден джедаев, чьи великие мастера были слишком слепы, чтобы видеть, какую гниль они развели по всей Галактике.
А Избранный видел все это; так почему же они не последовали его примеру и не обратились к темной стороне?
Потому что их образ жизни слишком закостенел; они были слишком консервативны и упрямы, чтобы адаптироваться к новым реалиям.
Вейдер задумчиво опустил взор.
Энакин Скайуокер погиб на Корусанте.
Но Избранный нашел свою смерть на Мустафаре.
Его внезапно наполнила ярость, такая же бурлящая, как потоки лавы на Мустафаре, и эта ярость заглушила уныние. Все, что плыло сейчас перед глазами: бурлящая лава, алый жар, обожженная плоть… Но ведь он всего лишь хотел их спасти! Падме – от гибели, Оби-Вана – от невежества.